Так врагу нашей земли не топтать. PG-13

Название: Так врагу нашей земли не топтать.
Автор: Гамлет
Бета: Нет
Рейтинг: PG-13
Размер: Мини
Жанр: Ангст, филисофия, драма, даркфик.
Аннотация: Сказ о том, что случилось давным-давно, когда Белорусская земля входила в состав Польши. Легенда о свободе, родном языке и бесконечной любви к родине и родному языку, тому, чего пытались лишить.
Предупреждение: Смерть персонажа. Белорусская песня.
От автора: Навеяло мне эту историю одна песня на моем родном языке. "Грай" называется. Что вышло, решать вам. И сказка, рассказанная старичком, существует на самом деле, народная это сказка, но немного переделанная мною на свой лад.
Посвящение: -
Дата публикации: 5 августа 2013

Вечер плыл над маленькой деревушкой, затерявшейся между бескрайних лесов и озер. Над крышами домов тоненькими струйками витал дым, рисуя причудливые узоры на быстро темнеющем небе. Солнце отчаянно освещало верхушки деревьев и холмов, не желая заходить. Но всему наступает конец, так и солнце, сдавшись и сложив лучики-руки, зашло за горизонт, уступая трон вечеру, а потом и ночи.

Запах жареной картошки и пирожков плыл над деревушкой, маня и соблазняя разум своей ароматностью. Казалось, у тебя вот-вот потекут слюнки по подбородку, стоило только вдохнуть этот дивный запах.
А где-то там, в полях, засеянных рожью да пшеницей, стрекотали кузнечики и в водоемах пели свою странную песню лягушки да жабы, выводя такие рулады, что случайный прохожий невольно удивлялся, как же у них это выходит?

Старичок, сидевший на ступеньках одного из домишек, со вздохом разогнулся, отложив в сторону только что изготовленные лапти. Яркие, они так и притягивали взгляд своей желтоватостью и новизной. Вокруг дедушки давно уже собралась стайка детей. Маленькие, трех лет от роду, чуть постарше и совсем уж почти взрослые. Всех их объединяла одна единая страсть,  сказки трудолюбивого старичка и песни его дочери, темноволосой и смуглой девчушки, за которой постоянно ходил кто-то из мальчишек. Эти карие, ехидные глаза так и блестели от озорства и смеха, но если приглядеться, можно было увидеть затаенную печаль. Маленького роста, хорошо сложенная, она имела приятный, бархатный голос, который завораживал, утягивал за собой в новые, неизвестные миры.

Достав из многочисленных карманов трубку, дедушка наполнил её табаком и бережно раскурил, со смешком поглядывая на детвору. Те терпеливо ждали, ведь если поторопить, то можно было и не дождаться ничего, а так хотелось снова услышать про бесстрашных рыцарей и их дам, про магнатов, что правили этой землей многие века, про таинственных дриад и русалок, которые пением своим могли лишить разума любого парня.
Кликнув дочку, которая почти сразу появилась на пороге дома, старичок переместился на лавку, закинул ногу на ногу, и чуть хриплым, веселым голосом поинтересовался у детворы, какую же быль или легенду они хотят услышать.

А дочка его удобно устроилась на ступеньках. Вокруг них тут же образовалась кучка, которая с блеском в глазах следила за каждым движением отца и дочери. То тут, то там слышались возбужденные голоса, кто-то желал услышать об ящерах с тремя головами, а кто-то об печальной птице Сирин и её сестре, вечно веселой птице Алконост. Но большая часть молчала, ведь каждый вечер старик рассказывал новую легенду или сказку, и редко повторял рассказанные. Так случилось и в этот раз.

Прищурив правый глаз, дедушка выпустил струйку дыма в небеса и со смешком начал свой рассказ.

- Было то, али не было, кто ж это знает, детки. Только вот я все же верю, что была такая история, незаметная среди других, но и она может вас кой-чему научить, - тут старичок затянулся и помолчал с минуту, а потом вновь продолжил, смотря куда-то вдаль, - прежде, почитай, в каждом селе свой знахарь, али бабка-шептуха была.  Так вот, жила в одном селе, дворов пятнадцать в том селе было, одна старая бабушка. И на самом его краю стояла её хатка. Такая же старенькая, как и бабка. И добрые люди, коих в те времена еще много было, поставили подпорки к хатке бабушки, да и завалинкой обложили. И стояла та хатка, сама не зная, то ли дальше стоять, то ли на бок повалится. Насобирает старушка хвороста всякого, да щепок древесных, да и растопит себе печку, сидит, греется. Коли есть чего поесть, тогда и поест, а нет, так и на нет, суда нет.

Старичок кашлянул, погладил свое седую бороду и посмотрел на притихшую ребятню, да на дочь, что с любопытством ловили каждое его слово.

- Продолжать мне, касатики, али не продолжать?

Тут же послышался одобрительные возгласы и крики ребят. Дедушку по-доброму усмехнулся и продолжил, оперевшись на деревянный бок избушки.

- Так вот, милые мои, однажды, по тому селу проезжал один пан, богатый, да страсть жадный до денег, скупой, просто ужас. И вот увидал он эту бабку, а знал её еще с младых лет, и тогда еще она старой была, ну вон, как наша бабка Матрена. А сейчас и еще старей стала.

- Ты жива еще? - спрашивал пан.

- Да вот, пане, живу по-тихому. Не хочет смерть за мной идти.

 - А лет тебе тогда сколько-то, старуха? И как живется?

- Да кто ж его ведает, пане, я уж давно со счета сбилась - с затаенной грустью отвечала бабка, -  А живется худо, пане,  привирать не буду. Чем так жить, так уж лучше сгнить: работать не в силах, а дети и внуки все давно поумирали. Одна я теперь на свете, как во поле былинка. Некому и воды подать. А не помог бы ты, паночку, чем-нибудь старому человеку?»

А пане наш скупой был. Не бывало еще того, что он по доброй воле помог человеку бедному. Не хотелось ему с деньгами расставаться, да люд уж всякий собирался, репутацию его и могли запятнать, а на днях гости важные приезжают.

-  Чего ж ты, старая, не шепчешь или не ворожишь? - смекалистый пан сразу придумал способ выкрутится.

- Так не обучена я этому, пане.

- Так я тебя научу.

И стал пане учить бабку шептать да ворожить.

 - Как позовут тебя к больному, ты подуй на него немного да шепчи: “Сигала жил, сигала нет”. Пошепчи вот так маленько, дай попить из бутылочки, он и одужает. А не одужает, так сигал его забери» - наклоняясь к бабкиному уху, прошептал пан.

Поблагодарила старушка, да и начала ворожить. И повалил к шептухе народ, каждый со своей бедою. И молва о ней распространялась во многие города да селенья.  Да не только, что лечит шептунья, а и угадывает, кто с чем пришел.

Живет теперь бабка, и помирать неохота.


А выехал однажды пан на охоту. День был холодный. Долго гонялся пан за зайцами, кричал на ветру во всю глотку, ну и случись в горле у него болячка. Пан и к тому, и к другому доктору - никто той болячки вылечить не может. А она вот-вот задушит его. Жена говорит, что надо, мол, шептуху позвать, а пан и слушать о том не хочет: он-то ведь знает шептуху эту!

Терпел он, терпел, наконец не выдержал да и согласился шептуху позвать. Привезли бабку, а пан уже еле дышит. Вот и принялась старушка скорей дуть да. шептать: “Сигала жил, сигала нет...”

Слышит пан, что бабка шепчет то, чему он в шутку её научил, и одолел его смех. А бабка ни на что внимания не обращает-шепчет: “Сигала жил, сигала нет...” Слушал-слушал пан, а потом как захохочет - тут болячка в горле и лопнула...

Ошалел наш пан, да и начал благодарить бабушку.

- Ты это так всё и лечишь, как я тебя научил? - спрашивает пан.

- Так, пане, так.

- Ну, а как же ты угадываешь? - пан ко всему прочему был страшно любопытен.

- Да как получится, пане.

-Так угадай, что я сейчас думаю.

Посмотрела бабка пану в глаза и говорит:

- Думаешь: заплатить ли мне за шептанье, или нет? - с усмешкой ответила бабка.

- А чтоб тебе пусто было: как же это ты угадала?

- Так это, пане, каждый, кто тебя знает, угадать сможет - сказала так, да и вышла вон.

А над деревушкой уже наступил вечер, и ребятишки все никак не хотели расходится, очарованные сказкой старика.

- Что, касатики, песен хотите? - дедушка ласково улыбнулся и с любовью посмотрел на дочку.

И вновь гул голосов пронеся по двору старичка, а дочка его, усмехнулась в точности, как отец.

А потом не спеша поднялась, обвела всех теплым взглядом с какой-то искоркой безумства и своим озорным голосом, который сводил с ума не одного парня, гигикнула, да так, что услышали мужики, возвращавшиеся с полей. И те сразу же завернули к домику старичка, желая послушать, что же будет петь девчушка.

- Так слушайте меня, старые и младые, девчушки и хлопцы, ведь только этим вечером вы услышите песню на нашем языке, родным и вечным, как бы захватчики не пытались укротить его!

А в те времена, все земли Белоруссии захвачены были Польшей, и белорусский язык был под строжайшим запретом. Кара за это преступление была велика. Но он жил, шепотом, а иногда и отчаянным криком, люди говорили на этом языке, пели, разговаривали или просто думали. Невозможно убить то, что вечно живет в сердцах наших.

- Слушайте и не бойтесь же ничего! Свобода дороже смерти в сотни раз.

И девчушка с отчаяньем запела, будто стараясь отомстить за кого-то. А голос её все набирал высоту, и все глубже становилась печаль и решимость в её глазах.

К слову, тогда в деревне польские солдаты остановились, грабя дворы и забирая последнею еду. А на днях они убили маленькую девчушку, просто за то, что та  в слезах закричала слово «тата».

А когда-то, когда ей самой было четырнадцать лет отроду, убили того, кто был последней ниточкой к её счастью. Озорного парнишку-хулигана, чья улыбка навеки отпечаталась в её памяти. И глаза, эти родные глаза, что сводили с ума по ночам.

-


На последних словах во двор ворвались польские жандармы с оголенными клинками. Одно лишь движение, и темноволосая девчонка, с прекрасными карими глазами, падает наземь, захлебываясь кровью. Одно движение руки и клинок вонзается в середину грудной клетки, круша кости и освобождая кровь из плотского плена. Но она еще жива. И пытается встать. Удар, и она вновь на земле. Кровь. Кровь. Кровь. Всюду кровь, боль, боль, всюду боль! Времени мало, но она успевает прошептать слова белорусского проклятья, что заживо, долго и мучительно сживает со свету проклятого. Ведь сила проклятья, к тому же последнего, велика и неизвестна.

А добродушный старичок вмиг постарел лет на десять. И ему ведь больше нечего терять. Охотничий нож блестящей молнией вонзился в живот ближайшего жандарма, распарывая его и вываливая наружу фиолетовые кишки. Кровь фонтаном брызнула на рубаху старика.

Младые и старые, девушки и парни, поднялись, влекомые песней дочери старика. Им надоело терпеть, свобода дороже смерти.

А над белорусской землей плыл запах крови и сражения, огня и безумства. Сотню лет терпели жители белоруской земли вероломство жандармов, сотню лет не могли они говорить на своем языке. И каждый решил для себя, что лучше. Свобода ил и бесконечное рабство, где ты терял самого себя. И каждый мстил за эту сотню лет.

А высоко-высоко, в синем небе кричали журавли, оплакивая тех, кто ушел. Но больше всех они оплакивали девчонку, что в свои двадцать лишилась жизни, не успев ничего познать. Лишилась жизни за свободу своего народа, за свою свободу…

____________________________
Перевод стиха. *

Перевод:

Ошибки, скорее опечатки.):

Ох, Ксюш, это прекрасно! Ты всё это сама написала? Просто шикарно, как сказку читаю...А я обожаю сказки, легенды, мифы. просто тащусь. Всё так живо, захватывающе! Напоминает "Песню о соколе" М. Горького. Ну, не по сюжету, а по речи. Там ещё строчка есть:"Безумству храбрых поём мы славу". А тебя "Свобода дороже смерти!" Как призывы.)
Шикарно!)

Fairy Faith
Здравствуй, милая) Рада тебя видеть) Прости за ошибки-опечатки, руки дрожали, да и писать старалась как можно тише)Исправила и спасибо, что увидела их)
Написала, написала) Спасибо большое) Меня саму вот эти легенды и потянула создавать) Уже есть несколько)
Песня о соколе? вот уж не думала и не гадала об таком сравнении.
"Безумство храбрых — вот мудрость жизни!
Безумству храбрых поем мы славу. "
Рада, что ты сравнила мою речь именно с этим стихом, сама люблю его.
Спасибо большое)

Гамлет
Не оставила равнодушной и в этот раз твоя идея взять тяжелую, но одновременно важную, сложную тему для рассмотрения ее в своем тексте. Хотя я в этот раз уже была готова видеть нечто не менее серьезное, чем в твоем предыдущем рассказе. Однако здесь сама выбранная тобой тема понравилась намного больше, да и ярче видно твою любовь к родной стране, к ее истории. Я, конечно, не из Белоруссии, но приятно знать, что ты патриотична и готова осветить историческое событие своей страны, а не кидаться писать о поездках в Америку и жизни в ней ради пафоса и мажорства.
Поначалу читала и не видела ничего особенного. Такой же глухой ритм текста, такое же тоновое распределение (точнее, отсутствие тонов и нот), такая же глухота текста, как будто для читателя он помещен не то в вакуум, где тона его не распространятся, не то за стеклянный купол, через который на него смотрит читатель, но не слышит нот и оттенков текста. Вот честно скажу, ничего особенного в технике повествования нет. Ты и стараешься описать витиевато что-то, но безуспешно пока. Однако… однако, вторая часть текста, после сказки от деда, оказалась совершенно очаровательной. Даже описания и передача эмоций не показались мне скупыми. Об этом чуть позже. Но вот переход от сказки деда к ситуации с девушкой, его дочерью, показался мне слишком резким и острым, из-за чего текст сам собой разделился четкой гранью, на две части, не очень хорошо связанные между собой.
Мне очень понравилась сказка, которую ты привела в тексте, люблю такие нетривиальные короткие истории с одной интересной, живой, искристой, поучительной идеей, которая одним ярчайшим лучом освещает весь текст необычной сказки. Только я не совсем поняла: идея сказки, значит, народная, но сама сказка написана тобой или ты просто пересказала своими словами известный текст истории своей страны? Мне, в принципе, понравилось в любом случае, даже если сказка и не твоя вовсе (что ты тактично отметила). В связи с этим просто кощунством покажется то, если не подумать о смысле введенной сказки по отношению к тексту. Не просто же ты передала устами героя-рассказчика понравившуюся тебе историю. Мне показалось, что сказка связана с основной идеей текста в следующем представлении, хотя немного кривоватое суждение: бабушка-шептуха (то бишь в последствии ей ставшая) олицетворяет в некоторой степени белорусский язык, но язык представлен в виде таланта, скрытого в бабушке, в ее доброте. Бабушка верила в то, что может помочь людям, а пан… как-то образа польского угнетения языка здесь не чувствуется, но пан представляет некую силу, способную извратить доброту. И как итог сказки в твоей истории: настоящую силу, естество, ложью не загубить, пока будет человек, который будет хранить это естество – в данном случае язык – в себе. Также и поляки могли лишь запретить белорусский, но не в силах были вырезать его из сердец, из памяти самих белорусов. По крайней мере, мне так представилась сказка. Только вот оформила ты не очень удачно народную сказку в плане представления для читателя, так не делают. Не красиво видеть каждую диалоговую фразу из сказки в кавычках, рябит в глазах. Я думаю, читатели бы поняли все и без этих кавычек, хотя бы в курсиве. Не советую так оформлять историю в истории, удобство чтения не на высоте. И, к слову, в первом абзаце сказки, в начале рассказа деда, много навязчивых тавтологий: «бабка, бабка, бабка».
Раз уж я упомянула про тавтологию. Огорчило, как ты обращалась с предложениями. Во-первых, во время чтения ни раз натыкалась на ошибки (синтаксические в особенности), очень неприятно было о них спотыкаться. Выделять не стала: если захочешь, вычитаешь текст сама. Хочу поругать тебя за отвратительную вычитку текста. Предложения структурированы были, порой, неладно, вроде ты и пыталась разнообразить текст и внести в него красивую метафору, живость, сравнение, но получалась оборванная недоговоренность, брошенная на полуслове. Из-за этого предложения из сухих становились просто нелогичными и незаконченными. Аккуратнее нужно относиться к предложением, а то иногда возникало ощущение, что тебя куда-то гонят. Например:

Гамлет пишет:Солнце яростно цеплялось за холмы и верхушки деревьев, не желая заходить.

Похоже, что солнце – некий динозавр, который не хочет спать. Я знаю эту метафору, однако передавать ее так не стоит.

Гамлет пишет:Запах жареной картошки и пирожков плыл над деревушкой, маня и совращая разум своей ароматностью.

Грубое употребление слова «совращая», будто какой-то намек на извращение, уродство, грех. Лучше было употребить слово «соблазняя», так нежнее, нейтральнее. Не наркоманы и насильники же описываются.

Гамлет пишет:А где-то там, в полях, засеянных рожью да пшеницей, стрекотали кузнечики и в водоемах пели свою странную песню лягушки да жабы, выводя такие рулады, что невольно удивлялся, как же у них это выходит?

Очень некрасивое употребление слова «удивлялся» в третьем лице, совершенно ни к место, пригубляет и принижает предложение, которое по сути являло собой первоначально нечто воздушное, сказочное. Предложение больше становится похожим на некий острый осколок.
Логичность и последовательность некоторых предложений оставляет желать лучшего.

Гамлет пишет:Жанр: Ангст, филисофия, драма, даркфик.

Мне кажется некорректным применять определение фик, пусть и как часть определения «даркфик», к оригинальному рассказу. Вообще, у меня не очень хорошие впечатления от твоей шапки, особенно от аннотации, хорошо, что я ее не прочитала вначале, перед знакомством с текстом. Так вот, слишком грубо употреблено по отношению к поступку героини истории слово «надоело», будто она осознанно пошла на смерть только из-за скуки: зевала, зевала, а потом пошла, спела, померла. Такое неприятное ощущение создает аннотация, но хорошо, что она не задает соответствующей атмосферы недоверия к ситуации. И кстати, предупреждение улыбнуло: думаю, с тем, что у песни есть перевод, такое предупреждение не очень важно. Да это я так, не ругаю, хотела отметить, что очень рада видеть перевод песни, иначе бы это показалось каким-то неуважением к читателям и излишней брезгливой самоуверенностью. Очень приятно было ознакомиться с переводом, за который пишу спасибо. В тему будет сразу упоминать, что архаизмы очень отчетливо подчеркнули время текста. Хотя, если честно, поначалу была странная ассоциация с философским романом «Облачный атлас», а точнее с миром, который пережил крах цивилизации. В самом начале возникло такое ощущение, а потом ты удачно выровняла текст, показав временной промежуток. Порадовало, что ты не поленилась оживить текст, немного передав речь того времени.
Образ девушки очень… даже более, чем просто интересен, он притягателен по сути. Правда, несколько неопределенно описана она поначалу, мне показалось, что ей девять лет, из-за чего неприятно смущали намеки на то, что она нравится старшим мальчикам. Чуточку недоработан образ, нет завершающих штрихов, однако, тем не менее, девушка получилось удивительно жизненной, реалистичной, так и чувствуется та неукротимая энергия, что хранит ее хрупкое тело, тот огонь, что пылает в ее сердце и разгорается святым костром, когда ее убивают, но не гаснет. Удивительная, живописная, многогранная и прекрасная натура этой девушки, некой нежной стороны Жанны Дарк, сложилась из слов, предложений твоего текста. Очень чуткий образ, тончайший, серебряной лунной нитью протянутый по тексту и вспыхнувшей на кульминации конца, вспыхнувшей неукротимостью и разлетевшийся ну ветру пеплом запаха свободы. Но все-таки я бы не назвала этот образ оригинальным, новым и так далее, ты сама понимаешь, думаю, что и к месту, и ко времени, и к ситуации завоевания, к образу жертвы эта натура хрупкой, но бойкой девушки была применена ни раз. Твоя героиня сильно напоминает мне Радду Горького, прямо не могу отделаться от образа этой цыганки, еще из-за описания. Однако не очень важно то, что образ твоей героини не нов, главное, что ты сумела подхватить искру, суть этого образа и пронести ее, ни разу не затушив лишним резким словом, по всему сюжету своей замечательной, красивой истории. Наполнить образ теми чувствами и эмоциями, которые хоть и известны, заданы, - это не так просто. Героиня – роза твоего рассказа. Приятным оказалось и то, как тонко, едва заметно ты вплела в текст мотивы любви: не навязывала их, не втискивала в каждое предложение охи и вздохи, а нежно об этом прошептала. Поэтому любовь героини на этом фоне стала выше, красивее, одушевленнее. Да и без этого намека на любовь девушка невольно бы стала этакой роковой красавицей с роковой судьбой, кем-то вроде банального супергероя. А так мы видим простую девушку, жительницу Белоруссии, которой хватило сил показать свою любовь к стране. Очень, очень красиво.
Название, поставленное в соответствие истории, не понравилось. При всей своей силе, нужных эмоциях, оно ну никак не клеится к тексту, а привязано как пафосная бирка. Не то совсем нужно было. Кому свобода-то? Девушке? В сравнении со смертью звучит несколько ортодоксально и будто текст смотрится через название, как через искривленную призму. Вот со свободой языку согласна, но вот в сравнении со смертью звучит смешно, если не более. Да и по логике… как может быть смерть дорогой, если ее, кхм, ценность с чем-то сопоставляется? Чтобы что-то сравнить, нужно поставить сравниваемые значения на одну ось координат. Лично мне название показалось чуждым, вырванным из какой-то высокопарной оперы и приклеенное к данной истории даже не на клей, а на скотч.
Как итог. История полна как крупных и отталкивающих погрехов, так и очаровательных идей, тот же образ героини. Толика философии, смелость, хрупкая душа, сильное сердце, зов которого и убил, и освЯтил героиню. Не скажу, что текст такой уж прям необыкновенный, который цепляет, не отпускает, атмосферы я не нашла здесь, но это то, что стоит читать, чему стоит обратить внимание. Это мило, это любовь, любовь к родине, любовь к простому. Красиво, непринужденно, по-простому, без изыска. Но красиво. Если сравнивать с твоим предыдущим текстом, что я читала, то эта история чудесна. О чуде. Однако обращай внимание на текст, прежде чем выставить. Рефлексируй, пропускай его через себя. Иначе, если так и будешь писать без атмосферы… сама понимаешь.
Повторюсь, тебе есть к чему стремиться с уже существующими достижениями.

Praskovya
Привет, Праш. Рада снова видеть тебя.
Спасибо за слова об патриотичности. Странно, но многие наоборот хотят уехать из моей страны хотя бы в ту же Америку. А по мне там нечего делать. Слишком мало природы и огромное скопление людей, других людей.

Сказка народная, да, ты права. Я всего лишь немного переписала её на свой лад. Но эта сказка мало кому известна, увы. Сама я услышала её сравнительно недавно. Пан и не должен быть угнетателем, он, ты правильно заметила, способен извратить все, до чего дотронется.
Оформление сказки, да и аннотации изменила. Спасибо, что указала на это)
Над предложениями еще поработаю, постараюсь, как бы, закончить.

Даркфик. Долго думала, ставить али нет. Но все же поставила. Хоть и другого определение не находиться.

Название сменила, оно и вправду оказалось слишком... наигранным что ли.

Буду работать, что же еще остается?) Спасибо большое, Праш, за критику, буду стараться исправляться)