Зачем я нужен тебе? NC-17

Зачем я нужен тебе?
Автор: Ева9
Фэндом: Емец Дмитрий "Таня Гроттер"
Персонажи: Таня/Глеб
Рейтинг: NC-17
Жанры: Гет, Ангст, Драма, Повседневность, AU, ER (Established Relationship)
Предупреждения: OOC, Насилие, Изнасилование, Нецензурная лексика, Секс с несовершеннолетними
Размер: планируется Миди
Статус: в процессе написания
Описание:
При загадочных обстоятельствах погибает учительница старших классов Елизавета Зализина. Через неделю без требований выкупа из своей квартиры похищена проститутка Анна Морозова. Во всех этих преступлениях Таня видит связь с собственным детдомовским прошлым. Удастся ли ей вновь сбежать от того, кто ей так нужен?
Публикация на других ресурсах:
Спрашивайте


Пролог
Таня выкинула недокуренную сигарету в темноту и медленно отошла от стены. Голодная ночь тут же поглотила слабый отблеск огня - единственный свет в ее чертовой жизни. Ей нужно просто успеть убежать, снова спрятаться пока не вернулся этот изверг с собственной стаей. Его ненавидят и боятся. И не только в этом месте. Смотрите все - это наше поколение, наш ответ той боли, которую вложили в нас при рождении. Взрослые дети - заложники должностных лиц и ненависти.

Девушка завязала длинные волосы в хвост и толкнула тяжелую деревянную дверь. Еще никто не спит - все ждут. Время здесь идет по-другому, оно отмеряет свой собственный круг ада для каждого из этих малолетних ублюдков. Милые платьица и хорошие костюмчики - это не про них. Воспитатели стараются не появляться здесь ночью, больше отсиживаясь в собственных дырах, боясь стать жертвами всеобщей ненависти. Таня хмыкнула - она уже привыкла. Скоро он вернется, и все начнется заново. Когда тебя хочет главный в этом чистилище, выбора нет.

Таня быстро вытерла слезы - никто не должен видеть ее слабость, это слишком непозволительная роскошь в рассаднике взаимных унижений. Господи, как же она всех ненавидит. Да, ее никто не смеет трогать - она уже помечена им. Снова приходится ждать. Снова ждать, когда придет Глеб, чтобы выдать новую порцию отменной боли. Бежать? Сколько раз Таня пыталась бежать? Сколько раз он лично возвращал ее обратно? Сколько раз наказывал за такие побеги? У нее уже вся спина в шрамах. Душа в шрамах.

Как-то они смотрели фильм по видаку - что-то про красивую любовь. Многие тогда мастурбировали на саму идею чистоты и нежности. Кто он для тебя, девочка? Помнишь, как он ухмылялся, глядя на твои нелепые слезы. А потом трахал, зажав в углу, мало стесняясь окружающих людей. Глеб забрал твою девственность, ничего не даря в ответ. Так зачем он нужен тебе?

Ей нужно спрятаться. Господи, помоги ей - она же молится каждый день. К черту молитвы, прячься! Поздно, слишком поздно. Девушка слышала, как внизу раздался надменный насмешливый голос. Пожалуйста, пусть сегодня он предпочтет кого-нибудь другого. Снова получать оргазм с долей презрения? Только не сегодня, умоляю. Господи, помоги.

- Эй, детка, куда ты? - Глеб выглянул из-за лестничного пролета. Холодный омут глаз засасывал, лишая право на жизнь и дыхание. - Разве ты не должна встречать меня? Улыбнись, сучка. Опять молишься?

Он медленно поднимался наверх, к ней, к своей судьбе. С каждым его шагом ступени скрипели, предупреждали.

- Господи, пожалуйста, почему он не может сдохнуть. Вот прямо сейчас упасть и сломать шею, - тихо шептала Таня севшим голосом.

Между тем парень облокотился двумя руками о стену, заключая Таню в ловушку. Темные волосы, гладко зачесанные, дорогие шмотки и начищенные ботинки - вор с детства, авторитет для озлобленных шакалов. Ухмыляясь, он рассматривал румянец, выступивший на щеках девушки, его девочки, личной персональной суки. Без лишних слов Глеб взял ее за руку и повел за собой под завистливо-покорные взгляды парней.

Затолкав ее в какую-то комнату, он улыбнулся и прикрыл дверь. Господи, Господи, Господи...Таня рванулась в угол, но была тут же схвачена и прижата к холодной стене. Безжалостно-бесстрастный взгляд мягко поглощал волю, ломая хрупкое сопротивление. Глеб нежно провел пальцами по тут же затвердевшему соску и с силой сжал, заставляя ее вскрикнуть от боли и удовольствия. "Что же ты делаешь? За что?"

- Тебе нравится, - протянул он, смакуя каждое слово. Его пальцы скользнули вниз, проведя линию по ее плоскому животу, опускаясь все ниже. Глеб наблюдал, как Таня вскрикивает, сопротивляется, пытаясь вырваться. - Прошу, дорогая, тише. Я же могу и сорваться.

Второй рукой он схватил ее за волосы и резко дернул за себя, заглядывая в глаза, полные слез. Тихо поцеловав девушку в горячий лоб, Глеб вдохнул такой знакомый запах - его сука пахла по-особенному. Черт, главное не терять контроль над собой. Только не сегодня.

Умелые пальцы вошли во влажную плоть - она, как всегда, хотела его. И сейчас, и тогда, в первый раз. Эта девочка боится и хочет - коктейль Молотова для такого ублюдка, как он. Это выше его сил.
Развернув девичье тело, он рванул ткань ее футболки, чтобы любоваться этой израненной спиной. Дьявол, как она прекрасна вот такая, полностью его, готовая принять неизбежное. Расстегнув брюки, Глеб грубо вошел в нее, вызвав стон ненависти. Да, давай, кричи, проклинай - он и так на самом дне. Парень с силой притянул Таню за волосы, натягивая на себя, любуясь этим непередаваемым выражением экстаза и стыда на ее лице. Еще раз и еще.
С каждым движением, дыхание любовников становилось все более тяжелым и отрывистом. Таня чувствовала, что она уже на грани - Господи, почему ты так слеп? Как ты мог допустить подобное? Вскрикнув, она кончила, ощущая, как он изливается в нее, входя еще глубже.

Отстранился, и снова холод в глазах. Покачиваясь, Таня поправляла смятую одежду, чувствуя медленно вытекающую теплую сперму, его сперму в ней, сперму, пачкающую ее душу. Господи, зачем ты нужен мне? Девушка открыла дверь и направилась в душ - интересно, на сколько ее хватит? Ведь всему должен быть предел. Быстрее бы он уже настал - нет сил, нет желаний. Любишь его? Конечно, любишь. Холодные струи смывали соленые слезы - ее личное наказание. Пожалуйста, заткнитесь все.

Она одна в комнате - неслыханный подарок. Каждую ночь он лично запирает ее на ключ. Пусть и на окна тогда решетки ставит. Глеб даже как-то поднимал этот вопрос. Железная кровать, шкаф, тумбочка, стул и письменный стол - все идеально чистое, обезличенное, чужое. Не ее.

Прислонившись к стене, Таня сползла прямо на пол. Она уничтожит все чувства, иначе сдохнет. Прощай, Глеб.




Глава 1.
Боль - это так легко, делать больно - это не трудно. Гораздо труднее просто взять и остановиться. Остановиться и перестать врать.

Сейчас Таня с восторгом воспринимала окружающую жизнь - ей удалось выбраться на городскую набережную из вакуума детского дома. Девушку никто не останавливал, никто не пытался задержать или схватить за руки - Бейбарсов отсутствовал, а, значит, мнимая свобода обеспечена каждому желающему.

Крики птиц и довольные прохожие - отличный день, чтобы пройти мимо и остаться незамеченной. Глаза защипало от непрошеных слез - чувства обострены, словно раковая опухоль, они пожирали все хорошее, все то, что было у нее "до". Изумрудная зелень деревьев отражалась в реке словно в исковерканном зеркале безумия.

Таня бездумно брела, цепляясь руками за парапет. Зачем он нужен ей?
Раньше у нее был Ванька, и никого не было ближе - они могли курить и быть счастливы, просто смотря друг на друга, могли бродить по ночному городу и молчать. Это был их собственный мир без железной спирали Бруно, это был мир, в котором звезды на небе были так же явственны, как и этот свежий порывистый ветер. Когда-то они давали клятвы, что всегда будут вместе. Прости Ваня, она не смогла уберечь тебя. Не смогла спасти ни его, ни себя.

Однажды в ее жизнь ворвалась голодная чума с окровавленной пастью, в одночасье забрав все. Чума, посчитавшая, что Тане и так достаточно. Чума с именем выродка. Забавно так, она даже может вспомнить последние минуты жизни лучшего друга. Нет, не может. Лишь Его удары и взгляды, полные превосходства. Господи, эти отмороженные ублюдки избивали его втроем, избивали ногами, ничуть не заботясь запачкать себя кровью и чужой смертью.

А потом была только яма и общий номер. Беспризорник номер ноль.Теперь их близость навсегда скрыта под толщей равнодушной земли и парочкой траурных венков. Таня тогда часто сбегала на кладбище, чтобы к вечеру познать боль и больную любовь.

Сигаретный дым въедается в воздух, от него слезятся глаза, но нужно жить дальше - обратный путь занял не больше часа. Быстро оглянувшись по сторонам, девушка отогнула сетку забора и пролезла внутрь. Не оглядываясь, она привычно толкнула дверь и вошла - почти все на месте. Сидят и смотрят словно крысы, ожидая представлений и крови. Словно крысы они боятся стать следующими.

- Эй, - голова Лизы показалась в дверном проеме. Девушка осмотрелась и облегченно выдохнула - Гроттер лежала на кровати и смотрела в потолок. - Танька, я знаю про вчерашнее. Он после тебя ушел, а сегодня так и не вернулся.

- Пожалуй, мне все равно, - отозвалась та. С Зализиной у них были странные отношения - слов "дружба" и "привязанность" не существовало в их замкнутом мирке, где каждый готов вцепиться друг другу в глотки.

- Тебе-то? - девушка неверяще усмехнулась, меряя шагами небольшую комнату. - Знаешь, что будет дальше?

- Почему бы тебе не пойти в жопу? - бросила Танька и легко поднялась с кровати. Философствовать и размышлять настроения не было - скоро вернется Глеб, а вместе с ним и ненависть к себе. Вместе с ним придет ее предательство.

Рыжеволосая девушка поднялась на цыпочки и достала со шкафа заначку - пачку сигарет, припрятанную на черный день. Похер, у нее все дни черные.

- Он растет. Знаешь, как называют Глеба? Выродок. Это его кликуха не только среди местной гопоты, но и у тех, кто покрупнее. Ему прочат охеренное будущее при деньгах, власти и прочих прелестях. У него и сейчас бабла хоть жопой жуй... тачку его новую видела?

Лиза Зализина подошла к окну и, забравшись на подоконник, посмотрела вдаль - лишь непроглядная тьма и серый дым. Прислонившись лбом к холодному стеклу она глубоко вздохнула и обернулась.

- И вот я у тебя спрашиваю, что ты будешь делать дальше, когда нас выпрут отсюда? Он же не отпустит тебя, понимаешь? Посадит на цепь в каком-нибудь подвале, - ее губы изогнулись в горькой усмешке, - хочешь так сдохнуть?

- И что? - затянувшись, Таня выпустила дым из легких и вплотную приблизилась к девушке, заглядывая ей в глаза.

- Мы убежим.

Таня лишь фыркнула. Сказки о побеге - очень соблазнительная мысль, но после десяти неудачных попыток...

- Дослушай меня, - Зализина поморщилась, правильно растолковав реакцию на собственные слова. - Мы убежим. Мы убежим так далеко, как это только возможно. Мне все равно куда - лишь бы подальше отсюда.

- Да ты идеалистка! Вот уж никогда бы не подумала, - Таня выкинула тлеющий окурок в ночь и с силой захлопнула окно, - нет, правда.

- Блять, дура. Выслушай меня.

- Слушать бред? Прости, у меня другие планы.

Лиза спрыгнула с подоконника и вцепилась руками в Танины плечи.

- Он не сможет нас найти, пойми ты. Не сможет. Мы уедем их этого чертова города и заживем свободно. Ты только вслушайся в эти слова! Это наш шанс, пойми. Мы сбежим из ада, где властвует выродок Глеб Бейбарсов.

- Когда? - тихо спросила девушка. Ее знобило, и хотелось сдохнуть.

- Завтра. Нужно договорится с проводницей - знакомая тетка. Она меня жалеет, а я ей доходчиво по ушам езжу уже как месяц.

Таня в сомнении кусала саднящие губы - не хотелось даже думать, что будет с ними в случае неудачи...

- Мы не успеем добраться до вокзала, как нас вернут обратно. Ты хоть понимаешь, что мы несовершеннолетние? Нас искать будут.

Лиза лишь хмыкнула и уселась с ногами на кровать - Танька в любом случае согласна, а, значит, самое трудное позади.

- Не тупи - мы на *нецензурная брань* никому не сдались. Если удастся сбежать, значит мы свободны. Значит мы можем начать нашу жизнь сначала без всего это дерьма. Сна-ча-ла!

- Кто еще?

- Гробка.

Таня лишь пожала плечами - умирать, так всем вместе.

***

Глеб в очередной раз врубил "Темно-алую кровь" и откинулся на кожаное сиденье. Купленные права, купленный "Эскалейд", купленная жизнь.

Автомобиль легко набрал скорость, послушно разгоняясь до сотни. Стрелка спидометра опасно ползла вправо, а звуки музыки приятно обволакивали воспаленные нервы. Немногие в семнадцать способны достигнуть подобных высот. Не каждый убивал в семнадцать.

Глеб без сожаления рвал глотки и стрелял мразей, что посмели вставать у него на пути. Щенок, выродок-беспризорник - это все про него. В последний раз затянувшись, парень выбросил окурок в окно.

- Кто я для тебя? - выплюнул он в пустоту и усмехнулся. - Ублюдок? Убийца?

Через полгода все будет кончено - он официально сможет управлять детским домом. Подарок себе же на восемнадцатилетие - не так уж и плохо. Через полгода он заберет ее в свой мир. Наплевать, что она скорее сдохнет, нежели...

Визг тормозов, и огромный джип останавливается на обочине, оставляя за собой темные следы. Парень открыл дверь и вышел на свежий воздух - голова кружилась от сигаретного дыма, выпивки и чего-то жестокого, неправильного. Того, чему не было места в его жизни - у таких, как он, не может быть любви и нормальной семьи. Только не у выродков, привыкших воровать и убивать.

Глеб снова бросал вызов - только он и дрянь-ночь, ублюдок и шлюха-тьма. Сплюнув на землю, парень медленно поднял взгляд на луну.

Глава 2
Шесть лет спустя.

"Финансовый рынок падает, о чем свидетельствует резкое снижение цен на газ. Давайте обратимся к этим графикам и досконально разберемся...".

Пока телевизор без устали вещал о новостях экономики, индикатор кофемашины загорелся красным, возвещая, что ароматный напиток давно готов. Запах кофейных зерен разносился по просторной трехкомнатной квартире в Ростове-на-Дону - привычное утро в этой семье. Смуглый мальчуган с темными, словно смоль волосами восседал на высоком табурете и лениво водил ложкой в тарелке с хлопьями. Те давно разбухли от теплого молока и больше напоминали раздувшихся страшных монстров.

Молодая рыжеволосая женщина вбежала на кухню, одновременно пытаясь почистить зубы и доказать какому-то придурку на другом конце провода, что он - дурацкая вонючая задница.

- Нет, мы не можем сейчас подать на них в суд. Да, мне наплевать, кто они такие. Я уже слышала это тысячу раз, но для начала, пусть подпишут соответствующие бумаги. Погоди, - Таня Гроттер оторвалась от визжащего мобильного и чмокнула сына в щеку, - дорогой, ешь быстрее. У мамы сегодня куча дел.

- Я не пойду в сад, - тот страдальчески закатил глаза к потолку и ударил ложкой по молоку. Тут же брызги оказались на столе и дорогих обоях.

- Еще как пойдешь.

"А я вам говорю, что все мы на краю перед огромной экономической ямой: наша страна в долгах, мы все в полной..."

- И не собираюсь.

- Не спорь с мамой.

Давид прищурился и покачал головой, что означало полное и абсолютное несогласие. "Господи, в такие минуты он так похож на...". Не успела она додумать мысль, как трубка ожила снова - очередной клиент их компании пытается выбить юридическую помощь. Пока женщина вновь отвлеклась на собеседника, мальчик быстро схватил пульт со стола, переключая канал.

- И никуда я не пойду! - крикнул он ей вдогонку.

"Если цены на нефть снова вырастут, мы будем... Покупайте тренажер для похудания по супер низкой цене... Доброе утро, в эфире выпуск новостей. Сегодня утром в одном из парков было обнаружено изуродованное тело молодой женщины. При ней были документы на имя Елизаветы Зализиной. Правоохранительные органы не дают никаких комментариев, но мы будем следить за развитием событий."

- Мам! - крикнул Давид. - Мам!..

Спрыгнув с табурета, мальчуган бросился в комнату, когда резкая трель дверного звонка наполнила квартиру веселой мелодией. Чертыхаясь, Таня скомкано попрощалась и побежала в коридор - гости у них бывали крайне редко. Может, соседке что-то нужно?

Она с сыном переехала сюда три года назад, когда ее карьера неожиданно сделала резкий кульбит и пошла стремительно вверх. Из рядового юрисконсульта крупной компании женщина доросла до директора юридического департамента. Все это требовало максимального задействования сил, времени и желания, но Гроттер всегда была упорной.

После того, как им удалось сбежать и благополучно добраться до вокзала, а потом без приключений сесть на поезд, появились проблески первой надежды, что им удалось. Удалось выбраться из ада. Искренняя радость была недолгой: после одного поезда они сели на другой, а потом и на третий, и на четвертый. На смешу эйфории от свободы пришел неконтролируемый страх за собственные жизни. А еще Таня прекрасно помнит тот день, когда узнала, что беременна.

Стояли теплые осенние дни, она и подруги по несчастью судорожно искали новое место, где могли бы обосноваться на первое время и переждать зиму. Решено было ехать в Ростов-на-Дону. Деньги, похищенные у взрослых из приюта стремительно заканчивались, а снова воровать не хотелось - это их новая жизнь, где нет места прошлому. Только светлое, ничем не запятнанное будущее. Тогда Таня еще не знала, какой подарок принесли ей часы близости с Глебом. Началось все с тошноты и температуры - она думала, что просто отравилась, но когда купленный всеведущей Гробкой тест оказался положительным... это стало для нее шоком.

Последующие месяцы прошли словно в коматозном сне: очень скоро Лизке удалось устроиться на работу в школу, тогда брали всех подряд из-за нехватки рабочей силы. Зализина учила и училась, а, значит, в скором времени появился постоянный, пусть и небольшой заработок. Подруги смогли снять обшарпанную однушку на окраине и хоть как-то, но выживать. Анька пошла по более легкому пути - она торговала на рынке китайскими тряпками, а Таня... а Таня сидела дома и со слезами на глазах зубрила учебники по юриспруденции. Приступы тошноты сменялись жуткими головными болями, живот рос, а вместе с ним и страх, что Глеб узнает. Что каким-то неведомым чутьем он сможет понять и найти их.

В положенный срок родился мальчик. Его громкий уверенный крик раздался в родильном отделении, возвестив мир о появлении потомка Глеба Бейбарсова. Таня смотрела в маленькое личико новорожденного сына и не верила, что этот комочек может быть продолжением, родной плотью безжалостного ублюдка. Нет, она отказывается в это верить и по сей день.

- Мам, ты чего? - Давид дергал ее за рукав. Таня очнулась и через слезы улыбнулась сыну. - Ты опять про папу думала?

Его темные, такие знакомые глаза взирали на маму со смесью испуга и недетской серьезностью.

- Мам, ты только не плачь. Если он придет, я убью его. Обещаю.

Таня вздрогнула и обняла сына - те же интонации, тот же взгляд. Как же они похожи...

- Не надо так говорить, дорогой. Никогда. Понял?

- Если он придет, я убью его, - упрямо повторил Давид. - Пойдем, дверь откроем.

Таня вытерла слезы и кивнула. На пороге стояла Анька, нервно сжимающая небольшую дорожную сумку.

***

"Сосновый Бор" - элитный поселок в пригороде Ростова, давно и прочно закрепивший за собой название "Блатной". Здесь дорогие коттеджи соседствовали с настоящими виллами, огромная территория с собственными озерами, пляжем и, конечно же, лесом. Дома располагались в некотором отдалении друг от друга, создавая атмосферу уединенности и покоя.

Чужих здесь не бывало - люди справедливо опасались серьезной охраны, собак и самих жителей. Тех, кого раньше называли бандитами и главарями, сейчас они сменили лишь название социального статуса. Около огромного дома, спроектированного швейцарскими архитекторами, тормозил черный "Майбах" с тонированными стеклами.

На порог тут же вывались охранники - все стриженные, будто застрявшие в лихих девяностых, они быстро осмотрелись по сторонам и побежали встречать гостя. Следом за ребятами в костюмах, за-за дверей показался и сам хозяин - располневший, заметно постаревший Сергей Юрьевич, больше известный как Крупа.

Мужчина вышел из машины и привычно усмехнулся. Черный костюм от Бриони, зачесанные назад волосы - он мало изменился за последние шесть лет, разве что глаза приобрели более жесткое выражение. Крупа сбежал по ступеням вниз и приветственно раскинул руки. В каждом жесте сквозил страх и здоровое опасение за свою собственную жизнь.

- Выродок собственной персоной. Вот это гость! Как же я рад тебя видеть, друг. Заходи, не стой на пороге.




Глава 3

Глеб Бейбарсов лениво наблюдал за резвящимися в бассейне женщинами - все одинаково красивые, все одинаково безмозглые. Перед его глазами тут же пронеслись предательские картинки из прошлого – Танька, извивающаяся под ним, их жесткий секс и ее слова проклятья, давно смешавшиеся с взаимными стонами. Сколько лет прошло? Шесть? Семь? А, кажется, что сама вечность. Безумная больная вечность, с тех пор как эта дрянь просто сбежала, сделав свой выбор.

Крупа подобострастно улыбнулся авторитету и кивнул в сторону беседки – его пацаны вовсю гуляли, отмечая конец отсидки одного из бандитов.

- Они буду рады, если сам Выродок поднимет стопку, - негромко произнес Сергей Юрьевич.

Глеб задумчиво кивнул – он никогда не чурался простых ребят, прекрасно понимая, что такое самое дно, и как тяжело подняться оттуда. Пропахать жизнь с самого вонючего низа, чтобы стать тем, кем он сейчас является.

При их приближении пацаны затихли, ожидая, что скажет криминальный авторитет. Босонята, шестерки, вышибалы – их жизнь была короткой, а смерть быстрой и нелепой.

- Ну что, Край, - Глеб обратился к парню, только сегодня вышедшему на свободу. Краюшкин, или просто Край, радостно обнимал родную жену, послушно ожидавшую его целых пять лет, и уважительно взирал на бандита. – Желаю тебе небо в алмазах и королеву, что никогда не предаст и всегда будет рядом. До дна!

Братва одобрительно загудела, поддерживая тост, а Край крепко пожал руку криминальному авторитету. Водка лилась рекой, бокалы не успевали наполняться, а громкая блатная музыка оглашала весь «Сосновый Бор».

Адвокат, а по совместительству частный детектив, неслышно подошел к Глебу и что-то тихо зашептал ему на ухо. «Ролекс» на руке, очки в золотой оправе – мужчина зарекомендовал себя, как отменный профессионал своего дела. Он умело и быстро добывал нужные сведения, рыл носом землю, но и работу свою оценивал крайне дорого.

- Хороший тост, - осторожно начал адвокат, на что Выродок лишь зло усмехнулся и сплюнул на землю.

- Что у тебя?

Мужчина порывисто снял дорогие очки и устало потер лоб. Жара сводила его с ума, а дорогой костюм, не смотря на всю свою респектабельность, не мог спасти от духоты.

- Здесь всё, - мужчина протянул авторитету небольшую папку из черной кожи, - всё, что я нашел.

***

Узрев подругу на пороге собственной квартиры, Таня тяжело вздохнула и присела на корточки около сына. Внимательные темные глаза, быстрый взгляд, красиво очерченные губы – точная копия своего отца.

- Дорогой, посидишь с тетей Машей?

- Ладно, тогда в сад я не пойду, - хитро прищурился Давид. Та покорно кивнула и, улыбнувшись, обняла сына.

- До чего же похож, - выдохнула Анька, доставая из сумочки зажигалку и сигареты, - смотрю на него, и в дрожь бросает – Глеб собственной персоной.

Рыжеволосая девушка только что вернулась – из-за дурацкого графика работы ей часто приходилось оставлять сына у соседки, тети Маши, одинокой и добродушной.

- Ты ведь не ради этого пришла?

- Мне нужны деньги, - вздохнула Анька, падая на диван.

- Снова? – удивленно воскликнула Таня, на что подруга лишь философски пожала плечами.

- А что мне остается делать? У меня же нет такого шефа, как у некоторых. И пусть ему с именем не повезло, зато с баблом уж точно проблем не наблюдается.

Речь шла об Игнате Гломове – держателе крупного процветающего бизнеса в Ростове-на-Дону и являющимся по совместительству ее шефом. Деньги он и вправду платил хорошие, но от своих подчиненных требовал максимальной отдачи, а, порой, и полное отсутствие личной жизни.

- У нас с ним ничего нет, - уверенно заявила Таня, задумчиво вертя в руках дорогой телефон.

- Ага, - не поверила Морозова и тяжело вздохнула, - нормальный мужик, при деньгах, да еще и уверенно стоит на ногах... почему он тебе не нравится? Неужели все из-за этого урода?

Слова подруги били точно в цель, не хуже пуль снайпера, уверенно пробивая сердце и разрывая душу. Вспоминать Глеба было неписаным табу, нарушаемое с периодичностью в каждый день. Гроттер следовало просто признать, что она – безвольная тряпка, не способная держать себя в руках и исполнять собственные обещания.

- Что ж ты Леху своего не охмурила? – ощетинилась в ответ рыжеволосая девушка.

- Да ладно тебе, подруга, не обижайся, - заметив Танино состояние, Анька ободряюще похлопала ее по плечу, - прости меня, дуру. Ну не сдержалась я, кретинка, что поделать со мной? Просто не могу без слез смотреть - приличный мужик от тебя сохнет и сына твоего любит как родного, а тебе наплевать.

- Он женат, - резонно заметила Таня и сделала небольшой глоток обжигающего кофе. Девушка ненавидела этот напиток, его горький вкус и терпкий аромат, но без него уже не могла - словно наркотик, кофе разгонял ее кровь, обостряя внимание и память.

Город постепенно входил в свой ритм, просыпаясь и заставляя просыпаться своих многочисленных жителей. По проспектам мчались быстрые машины, суетливые пешеходы торопились в тесные офисы, и всем было абсолютно наплевать на двух потерянных девушек, которые так мечтали о том, чтобы их никогда не нашли. Таня смотрела на яркое наглое солнце, так уверенно занявшее свое место на небосводе, радуя прохожих призрачным теплом и непонятной радостью, его задорные лучи смело пробивались сквозь дорогую ткань портьер, играли бликами на обоях и немногочисленных фотографиях.

- Дождь будет, - убежденно сказала подруга, перехватывая задумчивый Танин взгляд, - А Леха мне на фиг не нужен. Мелкая сошка, вышибала, который до конца своей никчемной жизни будет с ларьков дань трясти. И, судя по полному отсутствию мозгов, жизнь эта будет явно короткой.

Таня лишь горько усмехнулась.

- Ты с Лизкой давно виделась? Во всех новостях трубят о ее смерти.

Та неопределенно пожала плечами.

- Давно. Она не стремилась к общению, сама же знаешь... все больше отделиться хотела, о прошлом забыть. Вроде бы даже мужика себе завела – разведенку без вредных привычек и какой-то определенной цели в жизни.

- Цель – не главное, - вступилась Таня за неведомого жениха, - главное – надежность.

- Нет, главное – это цель, - не согласилась с ней Анька, - без нее никуда. А у Зализиной в приоритетах было переделать собственное прошлое. Как будто это возможно. И пусть она это делала от страха. Вот ты тоже, например, боишься, что прошлое вернется, да и я боюсь, но мы хотя бы принимаем его.

- Но я...

- Не ври себе, - зло усмехнулась Морозова, - Квартира в отличном районе, где въезд по пропускам и чуть ли не по отпечаткам пальцев, внизу серьезная охрана, а не бабулька-вахтерша, да и жилплощадь оснащена офигенной сигнализацией с видеофиксацией. Хотя... были бы у меня такие бабки...

Таня порывисто поднялась с дивана и подошла к окну. Спорить не хотелось, да и зачем, когда и так все понятно? Жизнь ради выживания, жизнь ради безопасности себя и ребенка – она привыкла. Между тем, Анька затянулась и негромко продолжила:

- У меня клиент один был... говорил, что чистокровный японец. А по мне, так все они одинаковые – глазки узенькие, ладошки липкие и желторотые донельзя. Они все больше смотреть любят – ноги пошире расставь да мастурбируй перед ними. Так вот, этот типа японец у себя на родине делов натворил и по-быстрому оттуда копытца свинтил, от греха подальше. У него жилище было такое же, как и у тебя – повсюду лампочки горят, камеры в каждой заднице понатыканы, личная охрана с ним срать в сортир ходила, да только не спасло это ни хрена...

- Убили? – с неподдельным интересом уточнила Таня, отрываясь от созерцания оживленной улицы.

- Неа, подавился персиком и умер.

- Бывает, - огорченно вздохнула рыжая.

- Бывает, - согласно кивнула Анька и достала из пачки новую сигарету, - я к чему это говорю – если суждено помереть, то от этого не уйти. У тебя выпить есть?

Таня коротко кивнула и направилась к мини-бару. Выудив из него бутылку хорошего вина, подарок шефа на восьмое марта, она быстро сбегала за фужерами и штопором. Анька сделала большой глоток янтарной жидкости и блаженно закрыла глаза – напиток богов, ничего не скажешь.

- Интересно, что бы со мной было, если бы я осталась? – неожиданно спросила Таня, последовав примеру подруги, - как ты думаешь?

- А здесь и думать нечего, - хохотнула Морозова. Вино было выдержанное, крепленое, от такого не грех и захмелеть, - тебе было суждено жить с этим детдомовским выродком, рожать ему детишек и подохнуть, однажды ослушавшись его «хочу».

- Не весело.

Анька пожала плечами.

- Мы все детдомовские. А, значит, изначально второсортное сырье - на *нецензурная брань* никому не сдались и не нужны. Тань, а ведь ее тело изуродовали до неузнаваемости. У нас в том районе девочка работает, так она говорит, что видела шикарные тачки с блатными номерами. Типа проехали мимо, чуть не сбили.

- Повезло, - задумчиво сказала Таня и потянулась за Анькиными сигаретами. Она бросила курить сразу же, как только узнала о своей беременности, и с тех пор не позволяла себе возвращаться к дурной привычке, но сегодняшний день был исключением.

Не чокаясь, девушки молча выпили, ощущая как алкоголь притупляет сознание. Таня с грустью представила, как будет объяснять собственному сыну, почему его мама напилась. Да, пусть Давид еще малыш, но иногда ей казалось, что по развитию он опережает своих друзей-сверстников. А еще он ненавидит своего папу.

- А ты не знаешь... ну про Глеба? – неожиданно для самой себя спросила рыжеволосая девушка.

Анька Морозова тяжело вздохнула и внимательно посмотрела на подругу по несчастью.

- Не знаю, Тань. И если честно, то и знать не хочу. Был у меня клиент – залетная птичка с нашей родины... мой шеф уж на что сатанюга, но даже он тогда предлагал послать другую девочку. А я не знаю, Тань. У меня что-то замкнуло, переклинило. Я ведь даже не знала, кто это. Может, наш бывший воспитатель или прихвостень Глеба. А, может быть, и он сам. Короче, ни хера я тогда не узнала. А мужик оказался простым водилой, сбежавшим от жены и детей.

Таня не успела ничего сказать, как кто-то настойчиво позвонил в дверь. Трель не прекращалась ни на секунду, требуя, чтобы хозяйка впустила незваного гостя. Переглянувшись, девушки тихо вышли в коридор. Справедливо рассудив, что Бейбарсов бы обычным звонком не ограничился, Гроттер бросила быстрый взгляд на подругу и отперла замки.

- Таня, все хорошо? – облокотившись на дверной косяк, Гломов удивленно рассматривал собственную подчиненную, - Ты не пришла на работу, не отвечала на звонки... Тань, что с тобой?

Даже будучи одетым в дорогой костюм, мужчина производил впечатление скорее мордоворота-вышибалы, нежели серьезного человека и хваткого управленца. Сходство усиливало наличие золотой цепи на здоровой бычьей шее, короткий «ежик» волос и устрашающее выражение лица.

- Где Давид? – уточнил он, смело заглядывая вглубь квартиры.

- У соседки, - покаялась девушка и икнула, тут же прикрыв рот рукой. Господи, как же ей стыдно – она никогда не позволяла себе появляться в таком виде перед боссом, игнорируя многочисленные офисные корпоративны и попойки.

- Да ты пьяна, - Гломов не верил своим глазам.

- Так, я ухожу, - Анька мазнула Танину щеку прощальным поцелуем и ободряюще улыбнулась, помахав рукой обалдевшему мужчине. Дождавшись, пока двери лифта закроются, он перевел удивленный взгляд на рыжеволосую девушку и, нахмурив брови, уточнил:

- Что за повод, пить с утра?

- У меня подругу убили, - всхлипнула Таня и отошла, пропуская шефа в пустую квартиру.

Гломов с интересом осматривался по сторонам – повсюду детские игрушки, дорогие женские безделушки и полное отсутствие идеального порядка.

- Тебе нужно отвлечься, - утвердительно произнес мужчина, устраиваясь в удобном кресле. С его присутствием комната стала до неприличия крохотной и тесной, - я отвезу тебя с сыном на мою дачу

- Я не могу уехать, - отрицательно покачала головой Таня, хватаясь за стену, чтобы не упасть - у меня же работа... переговоры... клиенты.

Чего Игнат Гломов терпеть не мог, так это неподчинения.

- Ты работаешь на меня, - напомнил он тоном, не терпящим возражений.

Девушке оставалось лишь жалобно вздохнуть и с сомнением посмотреть на шефа.

- И у вас жена.

При упоминании о драгоценной супруге, Глом поморщился и потемнел лицом – его семейная жизнь напоминала одновременно фарс и красиво сыгранный спектакль. Порядочная девушка превратилась в покорную, понимающую жену. Жену, так не похожую на эту вызывающе дерзкую девочку, что позволяет себе пить по утрам и вертеть перед ним своей красивой задницей. Трахнуть бы ее прямо здесь, эту пьяную сучку. Но вместо этого он лишь глубоко вздохнул и, проклиная собственное возбуждение, спокойно сказал:

- Собирай вещи. И да, Маринки там не бывает - в «Сосновом Бору» ей скучно.



Глава 4

На все сборы у Тани ушло добрых полчаса, из них минут десять пришлось провести в безуспешных попытках протрезветь. Сунув голову под холодную воду, девушка с удовольствием зажмурила глаза, позволяя ледяным струям очистить мысли от приятного алкогольного дурмана. В конце концов, чего она волнуется? Если шеф решил устроить своей подчиненной внеплановый отпуск, значит, ей просто повезло.

Гуня Гломов подошел неслышно, он любовался Таней, ее длинными стройными ногами, наслаждался тем, с какой грацией та наклонилась, обнажая перед ним красивое загорелое тело. Мужчина искренне недоумевал, как вообще так получилось, что они еще ни разу не переспали?

Словно почувствовав чужое присутствие, девушка судорожно выдохнула и закрыла кран. В детском доме никто не посмел бы приблизиться к ней так незаметно, справедливо опасаясь за собственную жизнь. Но сейчас она живет в другом мире, где нет озлобленных детей, таскавших нож в голенище или прятавших остро заточенную спицу в рукаве.

- Простите меня, - Таня несмело улыбнулась шефу. В небольшой ванной комнате им двоим было явно тесно.

«Господи, да за что ты извиняешься?», - тяжело вздохнув, подумал Глом и вытер ладонью проступивший пот.

- Все нормально, - слабо улыбнулся мужчина и кивнул на выход, - поехали?

***

Давид не спеша брел по элитному поселку, лениво пиная грязный футбольный мяч. Ему нравились эти громады домов, дорогие машины и сам воздух, пропитанный силой, деньгами и властью. И пусть он не до конца понимал значение многих вещей, но каким-то животным чутьем осознавал, насколько важно добиться в будущем чего-то подобного. Нагретый солнцем асфальт да стрекот цикад в траве – все люди будто вымерли или просто опасались лишний раз выходить на улицу. Еще один точный удар, и мяч улетел далеко вперед, исчезая за неприступным забором. Тяжело вздохнув, мальчик поискал глазами вход в эту огороженную цитадель и смело двинулся в нужную сторону.

Калитка оказалась незапертой - достаточно было толкнуть ее, чтобы беспрепятственно войти внутрь. Судя по всему, здесь недавно отмечали какой-то праздник – повсюду попадались раскиданные пустые бутылки и высились горы мусора. Взгляд темных, таких не по-детски серьезных глаз быстро мазнул по сидящим невдалеке незнакомым мужчинам, грязным пластиковым столам и опрокинутым стульям, пока не наткнулся на долговязого парня, держащего в руках его мяч.

- Отдай, это мое, - уверенно заявил Давид и смело подошел ближе.

- Да ты что? – притворно удивился тот, - юнец, ты не заблудился, не?

- Я сказал, отдай, - упрямо повторил сын криминального авторитета. Он ни сколько не боялся этого дурака в кожаной куртке, что так нагло присвоил его любимый мяч.

Парень лишь хохотнул, поражаясь чужой дерзости, но тут же испуганно замолк – ленивой походкой к ним направлялся Глеб собственной персоной. Равнодушие на лице Бейбарсова сменилось кривой ухмылкой, когда незнакомый мальчуган окинул его пристальным, оценивающим взглядом.

- Да ты смелый парень, - усмехнулся он и приветственно протянул руку. Давид нахмурился, но ответил на рукопожатие, - звать-то тебя как?

Глеб с интересом рассматривал юнца – такой мелкий, а смотрит уже с претензией: вон как хмурит брови, презрительно разглядывая шестерку. Такой, когда вырастет, глотку рвать будет, не задумываясь.

- Давид, - пожал плечами мальчуган и почему-то добавил, - мама уснула, а я пошел играть, и мой мяч к вам попал.

Совсем рядом послышался заливистый женский смех - стройная длинноногая девица радостно взвизгнула:

- Ой, какое чудо, - ее красиво-очерченный ротик мазнул по щеке криминального авторитета, - Глеб, твой? Так похож – одно лицо! И почему ты никогда не рассказывал, что у тебя есть сын?

Бейбарсов на секунду растерялся – какое в жопу сходство, если он этого пацаненка видит впервые в жизни? Но не успел Глеб заткнуть разговорчивую суку, как Давид вскинул голову и серьезно проговорил:

- Нет, это не мой папа. Мой папа – плохой, и если я его встречу, то сразу убью.

- Почему? Он что, бил тебя? – участливо вопросила манекенщица, с неприкрытым умилением рассматривая копию любовника.

- Нет, его боится моя мама, - терпеливо пояснил тот, переступая с ноги на ногу.

- Парень, а ты в футбол играешь? – неожиданно для самого себя спросил Глеб, получив в ответ лишь осмысленный кивок. Улыбнувшись, Бейбарсов громко крикнул:

- Крупа! Организуй нам с Давидом поле. Мы сыграем.

Сергей Юрьевич суетливо забегал по огромной территории загородного участка, на ходу отдавая необходимые распоряжения. Ослушаться приказа Выродка – то же самое, что самолично подписать себе смертный приговор, а пожить ему еще ой как хотелось!

- Ты здесь главный? – уважительно протянул мальчик, прищурено наблюдая за тем, как внушительного вида бугаи судорожно мечутся по полянке, сооружая футбольные ворота.

- Типа того, - покорно согласился Бейбарсов, не без удовольствия отмечая одобрительный кивок ребенка.

А вскоре ростовские бандиты с плохо скрываемым удивлением могли лицезреть то, как известный криминальный авторитет бегает по импровизированному полю, вовсю гоняя мяч, и беспечно улыбается, явно поддаваясь этому незнакомому мальчишке. Вдоволь наигравшись, они устало упали прямо на траву. Давид доверчиво облокотился на руку Глеба и лениво потянулся.

- Скажи им, чтобы принесли попить, - произнес он, заглядывая в глаза мужчине. Выродок на подобную вольность лишь одобрительно хохотнул и прикрикнул на своих людей:

- Вы слышали, что вам сказали?

Его люди молча кивнули и поспешили скрыться в доме. Неожиданно со стороны улицы послышался звучный вопрошающий бас Гломова.

- Это дядя Гуня, - с сожалением в голосе сообщил Давид своему новому знакомому и быстро поднялся на ноги, - это он привез нас сюда с мамой... он ищет меня.

Бейбарсов с неудовольствием посмотрел в сторону шума.

- Вы, значит, здесь втроем отдыхаете? – задумчиво уточнил он. Давид кивнул в ответ.

- Приходи к нам завтра, поиграем еще. Ты хороший. Я познакомлю тебя со своей мамой... и мы могли бы вместе защищать ее от моего папы.

Глеб присел на корточки около чумазого мальчугана и открыто улыбнулся.

- Я зайду. Завтра, - пообещал он и похлопал Давида по плечу.

***

Между тем Таня не находила себе места от все
нарастающего беспокойства – ей казалось, что она прикрыла глаза всего на пару минут, но на деле же девушка проспала больше двух часов. Выматывающая дорога по пробкам, гудящая голова и все прелести жизни напомнили о себе приступом проклятой мигрени. Чтоб ее... а потом еще выяснилось, что Давид куда-то запропастился. Господи, а вдруг его похитили на органы или приняли за бездомного?!

Игнат привел ее сына домой, когда сознание расстроенной матери уже вовсю рисовало самые страшные последствия собственной невнимательности.

- Где ты был? – воскликнула она, порывисто обнимая сына. Мальчик насупился – он не любил, когда мама кричала или ругалась.

- Я был с дядей Глебом, - неохотно пояснил Давид.

Девушка охнула и присела на край дивана – что-то оборвалось внутри, словно пелена, скрывающая ее от прошлого, попросту исчезла, обнажив все то, что ей удавалось так умело скрывать. Даже от себя самой. В особенности от себя самой.

- Какой дядя Глеб? – одними губами переспросила Таня, заглядывая в глаза сына. Темные, острые. Глаза отца.

- Ну, мы с ним сегодня познакомились, - мальчику не нравилось, что мама так отреагировала на ничего не значащее имя, - он хороший, мы играли с ним в футбол.

Таня перевела испуганный взгляд на шефа. Тот лишь неопределенно пожал плечами.

- Он сам выбежал ко мне. Я думаю, что они действительно просто играли.

- С тобой точно все в порядке? – в который раз вопросила девушка и успокоилась только тогда, когда сын искренне улыбнулся и поцеловал ее в щеку.

***

Тихо, стараясь не разбудить, Таня нежно гладила темные волосы сына. Вдоволь наигравшись на свежем воздухе, мальчик даже не спорил, когда его уложили спать. Она смотрела на выразительные черты, смуглую кожу и думала, есть ли в жизни справедливость? Если да, то почему ее родной сын, которого она носила под сердцем долгих девять месяцев, так похож на своего ублюдка отца? И если раньше эта схожесть проявлялось только внешне, то сейчас, с каждым новым днем своего взросления Давид все больше показывал упертый характер лидера. Совсем не ее характер.

Игнат Гломов уехал сразу же, как только убедился, что с Таней и ее сыном все хорошо - его ждала работа, клиенты и обычная жизнь. В некоторой степени, девушка была даже рада, что им не пришлось проводить ночь в одном доме. Что бы там не говорила Анька, но собственный босс в качестве любовника или спутника жизни Таню не прельщал вовсе. Как ворчала в подобных случаях покойная Лизка: "Мухи отдельно, котлеты отдельно".

Еще немного пошатавшись по огромному пустому дому, девушка уверенно направилась в одну из гостевых ванных комнат. В египетском стиле, отделанная черным дорогим мрамором, она больше напоминала элитную сауну в спа-салоне, нежели обычный санузел. Наполнив ванну, Таня с удовольствием погрузилась в горячую воду и, положив на бортик мобильный телефон, включила его на громкую связь. Наконец, после продолжительных гудков, Анька соизволила взять трубку:

- Кайфуешь? – сразу уточнила она и громко хохотнула.

Таня спорить не стала, лишь вкратце рассказала ей о последних событиях, не умолчав и о самовольном поступке сына.

- Да успокойся ты, - хмыкнула Анька в трубку, - Глеб – очень распространенное имя. А то, что в «Бору» все блатные – это и так понятно. Чего ж ты хотела.

- Я просто... я чуть с ума не сошла, - покаялась Таня и устало прикрыла глаза. Горячая вода с ароматной пеной хорошо успокаивала расшатанные нервы. – Возможно, ты и права. Тем более Давид вернулся таким довольным... Господи, я еще никогда не видела его настолько счастливым.

- Ему отца не хватает, - ляпнула Гробыня и тут же прикусила язык, - вернее мужчины в доме. Нет, ты – хорошая мать, правда, но... он же у тебя парень боевой.

В словах Морозовой была своя истина – как бы ни печально это было признавать. Давид рос очень активным, и Таня, порой, поражалась, сколько энергии спрятано в этом маленьком человечке.

- Ты приедешь завтра? – тяжело вздохнула рыжеволосая девушка, наблюдая, как мыльные пузыри неспешно лопаются под собственным весом

- Ага, - хмыкнула Анька, – куда же я денусь с тонущей лодки?

- Ты у меня деньги так и не взяла, - вяло напомнила ей Таня.

- Ну их! Сама заработаю. Я вообще-то решила начать новую жизнь. Достали выезды и секс по принуждению - вообще все достало. Пусть, снова продавщицей буду, но торговать своим телом уже тошно.

Гроттер искренне порадовалась за Аньку – неужели жизнь потихоньку налаживается? Еще немного поговорив о незначительных мелочах, подруги тепло попрощались. Закинув ноги на стенку, Таня мечтательно закрыла глаза – интересно, этот Глеб, какой он? Богатый, наверное... бедных здесь не сыщешь. Но вместо того, чтобы рисовать в воображении черты таинственного незнакомца, на ум приходили лишь далекие дерзкие воспоминания – словно наяву она ощущала грубые умелые прикосновения ненавистного выродка из детдомовского прошлого. Такие уверенные, такие требовательные. Рука девушки несмело дотронулась до возбужденного соска и двинулась ниже, поглаживая, лаская разгоряченную кожу.

- Ну уж нет, - тихо одернула себя Таня и с головой нырнула под воду.

Когда-то кто-то сказал, что первая любовь не забывается. И чем больнее она протекала, тем больше оставила после себя незаживающих кровоточащих шрамов. Некоторые привыкают существовать с ними, самолично посыпая остатки чувств разъедающей солью воспоминаний, а у кого-то вся жизнь уходит на то, чтобы искать тех, кто будет зализывать их раны. По сути, оба варианта заранее проигрышные – человек остается неполноценным инвалидом.

После того, как Таня устроилась на эту работу и получила свою первую хорошую зарплату, она пошла в косметологическую клинику, где просидела добрых три часа, тупо пялясь на окружающих. Все вокруг неподдельно радовались и улыбались – будто там, за белыми дверьми сидит не доктор с устрашающими инструментами, а добродушный Санта-Клаус в дурацком красном колпаке.

Тогда этот же доктор искренне интересовался, откуда у такой молодой и красивой девушки столько шрамов на спине. Неужели он действительно хотел знать ответ? Неужели он хотел услышать, что ее любовь просто посчитала нужным оставить свои отметины, когда она, Таня, в одночасье решила бежать. Сначала в первый раз, потом во второй, третий, седьмой...

В тот день она просто сбежала из кабинета. Единственная, кто не улыбался другим, единственная, кто не мог помочь тем, кому требовалась надежда и поддержка. Не улыбалась, потому что на сердце была лишь кровоточащая рана и шрамы. Шрамы, от которых невозможно избавиться.

***

Несколько дорогих иномарок уверенно гнали по идеально ровному асфальту, стремясь вырваться из закрытой, ограничивающей их скорость территории загородного поселка. Охрана при входе чуть ли не поклонилась дорогим гостям, открывая дорогу в ночь. Вырвавшись вперед, машина Глеба уверенно обогнала остальные автомобили, что послушно пристроились следом. Где-то на заднем сиденье валялась папка с фирменной тесненной бумагой – очередной отчет, за который он выложил кругленькую сумму ничего не значащей валюты. Закурив, мужчина бросил быстрый взгляд в зеркало заднего вида - сегодня ночью ему предстоит еще одна встреча со своим прошлым. Возможно, тогда ему станет легче.

Глава 5

Таня окончательно проснулась, когда первые несмелые лучи рассвета озарили темный небосвод. Сквозь огромные окна в комнату заглядывали призрачные сумерки, принося с собой тяжелые капли дождя - быстрые ручейки стекали по стеклу, грозя проникнуть в уютный загородный дом. Как и говорила Анька, пришла непогода. При мыслях о подруге, по телу прошла приятная волна тепла – как же все-таки хорошо, что она решила завязать с прошлым. Может, жизнь не так уж и плоха? Может, еще есть шанс двигаться дальше, не смотря назад? Скоро Игнат привезет Морозову, и они обязательно приготовят праздничный обед, радуясь словно дети. Анька испечет свой фирменный пирог «Помпадур», а Давид будет смеяться, весь испачканный белоснежными взбитыми сливками.

Улыбнувшись собственным радужным планам, Таня потянулась на кровати и блаженно зажмурила глаза - в конце концов, этот Глеб может оказаться вполне интересным мужчиной. И если он вдруг предложит ей встретиться и поужинать с ним, то она обязательно согласится. Ей не стоит больше оглядываться по сторонам, ища глазами того, кто причинил ей столько боли.

Легко поднявшись с постели, девушка накинула на плечи короткий шелковый халатик – неплохо бы разобрать свои вещи. Но позже, все позже. Неспешно спустившись вниз, Таня достала апельсиновый сок из недр холодильника и уселась на высокий табурет. Будить сына не имело смысла, да и не хотелось – одиночество и тишина действовали как нельзя лучше, успокаивая и притупляя привычный страх.

Стрелки часов медленно, но верно отмеряли минуту за минутой, а Игната с Анькой все не было. Психолог советовал ей не волноваться по пустякам, не гнаться и не отсчитывать время, даже подарил умную книгу, которую девушка тут же забросила куда-то на антресоль. За время ожидания Таня успела облазить весь дом – архитектор был явно с причудами, ибо как иначе объяснить наличие самого настоящего лабиринта с потайными комнатками и укромными уголками. Несмотря на показную роскошь, дом выглядел необитаемым, в нем не было человеческого тепла и пресловутой семейности. Как ни странно, но Тане это нравилось – нет тошнотворного ощущения, что находишься в гостях.

Где-то внизу хлопнула дверь, послышались оживленные голоса, и девушка поспешила встречать подругу. Каково же было ее удивление, когда вместо привычной Аньки она узрела совершенно незнакомую барышню, переминавшуюся с ноги на ногу и пытавшуюся выглядеть непринужденно. Получалось у нее это крайне паршиво, а оттого фальшиво.

- Это Настя, - объявил Гломов и улыбнулся, - она будет прибирать дом, готовить и заниматься делами, пока вы с Давидом отдыхаете. Настюха – девчонка компанейская, вот увидишь, она найдет общий язык с твоим пацаном, да и с тобой тоже. Я ей про тебя уже рассказал, так что...

- Где Анька? – непонимающе перебила его Таня, оглядывая незнакомку с головы до ног. Простое скромное платьице, купленное на местном ширпотребном рынке, ладная фигурка, огромные темные глаза – все это делало девушку если не красавицей, то миловидной уж точно.

- Я не знаю, - искренне пожал плечами Глом. Он потратил уйму времени на то, чтобы постоять под дверью этой шлюхи и поглазеть на дешевый дермантин, - наверное, уехала к одному из своих клиентов.

Услышанное Тане крайне не понравилось – Анька была не из тех, кто так быстро меняет жизненные приоритеты.

- Она собиралась покончить со старой жизнью.

Глом лишь зло хохотнул – иногда его до крайности забавляла чужая наивность.

- Ага, они все так говорят. Тем более, кто ее отпустит? Они – люди подневольные.

Девушка упрямо тряхнула рыжими волосами, но спорить не стала – к чему, если она сама ничего не понимает. Оставив прислугу наедине с шефом, Таня быстро поднялась к себе в комнату и набрала номер подруги.

- Абонент не отвечает или временно не доступен, - равнодушный женский голос раз за разом повторял одну и ту же сухую фразу.

- И что мне думать прикажешь? – зло прошипела девушка, в сердцах откидывая от себя трубку.

- Мам? – Давид осторожно протиснулся в комнату, взлохмаченный, такой родной, - там какая-то тетя приехала...

- Да, любимый, - Таня тепло улыбнулась сыну, - тетю зовут Настя. Можешь поиграть с ней, если хочешь.

- Ага, - малыш покорно кивнул, - только зачем мне с ней играть? Она же прислуга...

- Эй, - возмутилась рыжая, - нельзя так говорить! Она здесь работает за деньги. Так что, мистер зазнайка, идите и чистите ваши зубы, а потом спускайтесь вниз.

Давид скорчил рожицу, передразнивая маму, и быстро выбежал из комнаты, оставив Таню в гордом одиночестве. Еще немного погипнотизировав взглядом телефон, она в который раз нажала кнопку вызова абонента.

- Абонент не отвечает или вре...

Негромко выругавшись, Таня отключила аппарат и спустилась вниз. К этому времени Давид вовсю развлекал Настю, заставляя ту бегать за ним и играть в прятки.

- У вас замечательный малыш, - воскликнула девушка, уворачиваясь от летящей в нее игрушки, - очень... подвижный. А красавчик-то какой – сразу видно, папа был хорош.

«Хорош», - с грустью подумалось Тане.

Ловко поймав мяч, Игнат схватил мальчугана и закружил с ним по комнате под радостные крики девушек. Опустив довольного Давида на пол, Гломов деловито поправил галстук и тяжело вздохнул:

- Прости, Танюш, но мне нужно ехать – переговоры с долбанутыми китайцами никто не отменял, к сожалению. Опять мне этот Бай будет промывать мозги своими новаторствами.

- Мое присутствие точно не нужно? – уточнила Таня.

- Отдыхай, - мужчина подмигнул своей подчиненной и вышел из дома.

Погрузившись в припаркованный «Мерседес» и махнув на прощание рукой, шеф отбыл в город, оставив девушек в гордом одиночестве. Настя тут же спохватилась и побежала готовить обед, Давид увязался за ней следом, а Таня решила, что порция теплого солнышка ей не повредит. Купальник она взять из дома не догадалась, поэтому пришлось довольствоваться нижним бельем и надеждой, что соседи не слишком любопытны. Бассейн, окруженный со всех сторон живой изгородью, представлял собой поистине грандиозное воплощение идеи ландшафтного дизайна: сложная система самоочистки обеспечивала чистую прозрачную воду, а небольшие бухточки – отличное лекарство для расшатанных нервов.

Вдоволь накупавшись, девушка вылезла из воды и устроилась на одном из шезлонгов, подставив солнцу красивое загорелое тело. Но не успела она вдоволь насладиться жизнью, как снаружи вызывающе громко посигналила машина. Учитывая тот факт, что гостей они как-то не ожидали, Таня нахмурилась и, поднявшись на ноги, осторожно выглянула из-за кустов. Выглянула, чтобы тут же, охнув, осесть на землю и отползти в спасительную тень. Около баснословно дорогой иномарки стоял Глеб Бейбарсов собственной персоной. Казалось, он никуда не торопился, лениво закуривая и с интересом поглядывая в сторону их дома.

- Чтобы ты сдох, - бессильно выдохнула Таня и по-пластунски поползла в сторону черного входа. Ее фигуру было трудно различить под сенью деревьев и кустарников, но это не прибавляло уверенности. Влажными от пота ладонями она цеплялась за землю, словно за спасительный круг, мало заботясь о том, как выглядит со стороны – только бы успеть.

В голове с бешеной скоростью сменялись мысли, заставляя судорожно думать и искать выходы из сложившейся ситуации. Было бы ложью утверждать, что она не ждала такого поворота – каждую минуту девушка осознавала - рано или поздно их найдут. Открыв дверь, Таня быстро схватила с вешалки забытый кем-то плащ и, обернувшись им, бросилась на поиски сына. Тот обнаружился на кухне, бросающий тоскливые взгляды в окно.

- Это дядя Глеб приехал? Можно мне пойти? – радостно воскликнул мальчик при ее появлении, но тут же осекся, с удивлением рассматривая собственную маму, непонятно из-за чего выглядевшую так странно.

- Так, дорогой, - быстро проговорила Гроттер, игнорируя вопрос сына и садясь перед ним на колени, - давай поиграем в интересную игру и сделаем дяде Глебу небольшой сюрприз: мы представим, что тетя Настя – это твоя мама.

Давид нахмурился и внимательно посмотрел на Таню.

- Зачем?

«Справедливый вопрос. Потому что дядя Глеб – твой папа, и если он узнает, кто твоя настоящая мама, жить нам с тобой останется до обидного мало», - невесело усмехнулась Гроттер, но вместо этого лишь сдавленно выдавила:

- Ну, я хочу, чтобы дядя Глеб увидел меня очень красивой, а для этого мне нужно привести себя в порядок.

Давид недоверчиво сощурился.

- Ты и так красивая, - и тут же быстро добавил, - а вертолет мне купишь? Такой большой, что с пультом управления?

Таня покорно кивнула - все что угодно, дорогой.

- Ура! – вскричал мальчик.

- Подожди. Скажи дяде Глебу, что твоя мама скоро выйдет поздороваться.

Тот в ответ лишь кивнул и бросился к дверям. Таня же, не теряя ни минуты, схватила прислугу за руку и потащила наверх.

- Татьяна Леопольдовна, - испуганно выдохнула та.

- Послушай, ты жить хочешь? – видимо, что-то в образе Тане заставило Настю не задавать лишних вопросов и лишь послушно кивать головой, - тогда нам придется постараться. Видишь того мужика, что пришел к Давиду?

Еще один согласный кивок.

- Замечательно. Так вот, если он узнает, что я присутствую в доме, то нам всем крышка. Если он догадается, что я – мама Давида, то всем нам крышка в квадрате.

- Но я не понимаю...

- Прекрати, я заплачу тебе деньги. Много денег. Все, что от тебя требуется – это выйти на крыльцо и крикнуть, что все нормально. Глеб успокоится, и все будет хорошо.

Таня бросилась к чемодану, выкидывая оттуда многочисленные вещи. Настя была полнее, но в платье точно влезет. По сути, без разницы, что на ней будет надето, лишь бы выглядело подороже.

- На, вот. Примерь, - заявила Таня.

- Но я... это ведь...

- Дура, это - «МаксМара». Не пойдешь же ты к нему в таком виде, - рыжая сунула девушке строгое классическое платье кремового оттенка, - и туфли надень.

Ровно минута потребовалось Насте, чтобы из обычной, неуверенной в себе прислуги стать обеспеченной женщиной с затравленным взглядом.

- Пойдет, - вынесла свой вердикт Таня, критическим взглядом осмотрев девушку, - много не болтай, если что, просто улыбайся. В глаза не смотри, на вопросы отвечай односложно. Если повезет, он решит, что ты - обычная богатенькая дуреха. Руки спрячь – с таким маникюром только в огороде копаться.

Дав последние наставления, Таня проводила Настю долгим изучающим взглядом и, когда та скрылась за дверьми, кинулась к одному из окон, выходящих во двор, в тайне радуясь, что Гломов подумал о тонировке - разглядеть, что творится в доме, не представлялось никакой возможности. Почти вплотную прислонившись к стеклу, девушка с затаенной дрожью впитывала мужской образ из прошлого. А ведь он почти не изменился – та же ленивая походка, те же покровительственные жесты и сильное натренированное тело... внизу живота разлилась приятная истома. Судорожно вздохнув, Таня отвернулась и прижалась пылающей щекой к прохладной стене - что же он с ней делает?

***

- Здравствуйте, - несмело произнесла Настя, выходя на порог. Шикарное чужое платье и дизайнерские туфли-лодочки – все это казалось фарсом, каким-то безумным спектаклем, где ей отведена главная роль марионетки. Незнакомый мужчина окинул ее фигуру холодным равнодушным взглядом, от которого почему-то хотелось лишь кричать и бежать без оглядки. В каждом его движении чувствовалась уверенность и спокойствие – он был хозяином положения, а Настя - лишь глупой мышкой, самовольно сунувшей голову в капкан. Сейчас она прекрасно понимала причины отчаянного страха этой странной рыжеволосой девушки, что гостила в доме у Игната.

- Я обещал Давиду игру, - лениво бросил Глеб. Он не спрашивал, не интересовался ее мнением, лишь ставил перед фактом. И Настя испуганная, дрожащая, не сомневалась, что ее неуверенный отказ ничего не изменит. Мужские глаза, словно живая опасная ртуть, вытравляли, подчиняли, лишая воли и возможности сопротивляться.

- Да-да, - живо подтвердила она, заставив себя выдавить жалкое подобие улыбки. Рядом с Бейбарсовым девушка чувствовала себя виноватой, будто этот насмешливый взгляд способен вспороть ее насквозь, подметить каждый шаг, каждое решение и раскусить заранее обреченную на провал авантюру. Связываться с таким типом было не просто опасно – смертельно. Ноги подкашивались, а сердце стучало в бешеном ритме, грозясь выпрыгнуть из груди. - Когда вы вернетесь?

Ее неловкий вопрос повис в воздухе – Господи, дай ей силы не упасть в обморок. Настя выросла в глухой деревушке, окруженной со всех сторон непроходимыми лесами. Лес давал им еду и одежду, охота –единственное развлечение и способ выжить. Сидя у ночного костра, отец учил ее, чтобы она никогда не поворачивалась к зверью спиной, не показывала свою слабость и страх. С тех пор прошло много лет, но этот совет действовал безотказно и в городских джунглях - будь сильнее, иначе сдохнешь, будь хитрее, иначе тебя затопчут. Сейчас же, находясь рядом с этим хищником, она чувствовала себя маленькой испуганной девочкой из далекого детства, девочкой, стоявшей безоружной перед кровожадным злым волком. И пусть мужчина выглядит сытым и спокойным - ничто не мешает ему сорваться и вцепиться ей в глотку.

- Через три часа, - равнодушно бросил Глеб и неожиданно улыбнулся, глядя, как мальчик критически разглядывает его машину. Вызывающая черная «Бугатти» блестела на солнце, призывая скорее сесть за руль и втопить педаль газа в пол.

- Покатаешь меня? – полуутвердительно кивнул Давид и заговорчески улыбнулся Насте, - пока, мам.

Та заставила себя беззаботно помахать рукой и нетвердой походкой вернуться в дом. Сейчас все вызывало у нее раздражение: показательно дорогой интерьер, чистота и этот насквозь фальшивый мир роскоши.

- Почему ты мне не сказала? – к черту все - Настя сползла по стене на пол. Таня, наблюдавшая всю сцену из окна, лишь сочувственно вздохнула и протянула флягу с коньяком. Девушка с жадностью сделала несколько глоткой и даже не поморщилась – она была готова на все, лишь бы избавить собственное сознание от темных, таких равнодушных глаз.

- Смысл? – Таня уселась рядом и вытянула длинные ноги.

- Это ведь его сын? – Настя смотрела прямо перед собой, - они так похожи. Даже жесты.

- Откуда ты? – тяжело вздохнула Таня, забирая флягу.

- Из Харькова.

Что толку скрывать? Теперь они повязаны одной ложью, а подобные узы всегда крепче любых других - если этот Глеб узнает про это сокрытие, им всем не сносить головы.

- В Рашке никого нет? – уточнила рыжеволосая девушка и выудила из кармана пачку сигарет. Наплевать на собственные обеты – когда прошлое ставит ультиматум, остается либо сдаться, либо бороться дальше всеми доступными способами.

- Тетка в Воронеже живет, - пожала плечами Настя, - она - инвалид.

- Уедешь к ней сразу, как только я придумаю, что делать дальше. Оставаться здесь – это самоубийство для тебя. Поживи у тетки, а потом езжай в Москву – она большая, там тебя найти будет крайне тяжело.

- А кто он? – жалобно всхлипнула девушка. Сейчас жизнь представлялась ей огромным чужим лесом, кишащим опасными тварями - стоит только сойти с тропинки, как ее тут же разорвут на тысячи кусочков.

- Псих, - уверенно ответила Таня и затянулась.

***

- Куда ты собралась? – Настя во все глаза смотрела на эту рыжеволосую фурию, словно тайфун, носившуюся по комнате, - а как же Глом?

Та лишь презрительно фыркнула – уж на кого, а на собственного начальника ей было сейчас до лампочки. Гроттер внимательно осматривала комнату, стараясь не упустить из виду ничего, что могло бы указать на ее присутствие. Глеб всегда чувствовал Таню, словно она - его личная меченая сука.

- Пусть считает, что я написала заявление на увольнение.

- Но ведь...

- Ты видела новости? – нетерпеливо перебила ее Таня. Украинка непонимающе кивнула. – На днях была зверски убита Елизавета Зализина, и она считалась моей подругой из прошлого. Еще одна моя подруга исчезла сегодня утром. А потом сюда неожиданно заявляется этот чертов ублюдок из гребаного приюта, каким-то таинственным образом подружившийся с собственным сыном. А теперь давай подумаем, что мне остается делать?

- Он ведь узнает, Тань, - руки девушки предательски дрожали, сжимая чашку с остывшим чаем, – рано или поздно узнает. Раз он узнал про них, твоих подруг...

- Главное, что к этому времени я с сыном буду очень далеко, - убежденно заявила рыжая, пиная чемодан.

Думать о шатком будущем не хотелось – только бежать, и бежать как можно дальше отсюда. Это какой-то животный инстинкт, мешавший спокойно рассуждать, прежде чем сделать шаг вперед. Все ее кошмары будто ожили, стали настолько явственны, что, казалось, стоит лишь протянуть руку, коснуться и...

Неожиданный телефонный звонок перебил ее мысли. Девушки переглянулись и опасливо уставились на несмолкающую трубку. Незнакомый номер никак не хотел сдаваться, терпеливо ожидая, пока сойдет первый шок, и хозяйка аппарата соизволит ответить на вызов. Таня несмело провела по сенсорному экрану, готовясь услышать самое страшное.

- Татьяна Леопольдовна, - мягкий мужской голос приятно обволакивал слух.

Девушка облегченно выдохнула – ей с огромным трудом удавалось подавить нервный смешок. Господи, да пусть звонит хоть сам дьявол, лишь бы не собственное прошлое.

- Кто вы?

- Боюсь, мое имя вам ничего не скажет, - притворно вздохнув, незнакомец сделал эффектную паузу и продолжил, - могу лишь сообщить, что работаю на Бейбарсова. Думаю, эта фамилия вам знакома не понаслышке.

Словно получив удар под дых, Таня без сил опустилась на пол и спрятала лицо в ладонях. Перед глазами плясали звезды, а разум так и норовил провалиться в спасительное забытье.

- Что вы хотите? – она не узнавала собственный надломленный голос.

- Сотрудничать, Татьяна Леопольдовна. Только сотрудничать. В моих руках папка с полным досье на вас и на вашего сына. За нее мне заплатили очень приличные деньги, и сегодня же вечером она попадет в руки нашего общего знакомого.

Еще одна эффектная пауза, мужчина будто насмехался, прекрасно осознавая состояние собеседницы.

- Видите ли, по натуре я крайне жаден, поэтому хочу предложить вам сделку – с легкой руки я меняю вашу биографию: она будет исключать наличие потомства и прочих радостей жизни, в ней вы переселитесь в замечательный город Иркутск и трагически погибнете в страшной автокатастрофе год назад. Таким образом, некоторое время я смогу вести Выродка по ложному следу. За это вы, моя дорогая, перечисляете мне определенную сумму денег.

- Да вы – сумасшедший, - Таня быстро облизнула пересохшие губы. В услышанное верилось с трудом, но здравый смысл заставлял ее не заканчивать разговор первой.

- Возможно, - легко согласился голос на другом конце трубки, - но советую вам проявить благоразумие - Елизавета и Анна, к сожалению, уже познали на себе некоторое недовольство нашего общего друга.

- У Аньки был сотовый, а в нем мой номер...

- К сожалению, его так и не нашли, - сочувственно вздохнул незнакомец, - да и тяжело найти телефон в болоте. Заметьте, Татьяна Леопольдовна, я играю с вами в открытую – мой номер определился, и при определенном желании вы можете сделать распечатку и иметь некий компромат.

- Я не буду этим заниматься, - перебила его Таня. Она лихорадочно думала - по сути, проблем с деньгами у нее не было, а то, о чем говорил этот мужчина, хоть и было полным безумием, но при удачном исходе дало бы ей с сыном шанс на спасение, - неужели только деньги?

- Исключительно.

- Он же убьет вас.

На том конце провода лишь весело усмехнулись.

- А вы думаете, что Глеб не убьет меня, когда я закончу это дело? Что вы вообще о нем знаете?

- Что мне нужно делать? – покорно спросила Таня.

- Совсем немного - потерпеть. Отдохните на даче, порадуйтесь за своего сына и их радостное воссоединение. Кстати, у него с отцом поразительное сходство, - довольно хохотнул мужчина, но через минуту его голос вновь стал серьезным и деловым. – Я сделаю на вас паспорт, сам куплю билеты и мы расстанемся, как ветер в поле. Для собственной же безопасности я не буду выходить с вами на связь, чего и вам советую. Вы – довольно умная женщина, Татьяна Леопольдовна, и сами решите, куда именно вам бежать, но знайте, чем меньше вы будете светиться на пограничных территориях, тем безопаснее для вас и вашего сына. Уверен, что я - не единственный, кто собирает на вашу семью досье и роет носом землю, но могу вас уверить, что мне удалось изъять многие документы, поэтому достоверность их работы будет крайне сомнительна.

- Но что будет с вами?

- Об этом не беспокойтесь. И да, я уверен, что Глеб захочет сделать эксгумацию тела, а с его деньгами – это будет проще простого. Поэтому не задерживайтесь на одном месте, перемещайтесь. Я передам вам все необходимое через три дня. В шесть вечера отель «Вилла де Вилль», номер «Каприз». Никаких документов и паспортов, ключ вы возьмете за стойкой администрации.

Таня поднялась на ноги и медленно подошла к окну. «Вилла де Вилль» - одна из самых дорогостоящих гостиниц города. Много пафоса, много денег и подобострастных взглядов – хитрый лис все продумал: в таком месте никому и в голову не придет спрашивать документы. Деньги всегда дают если не свободу, то полную анонимность.

- У меня нет гарантий, не так ли? – уточнила она, прекрасная зная, каким будет ответ.

- Гарантии? – устало переспросил мужчина. Таня не видела его лица, но чувствовала, что он напуган не меньше ее - начиналась игра, больше похожая на кровавую охоту за головами. - О чем вы, дорогая Татьяна Леопольдовна? Вы же отдаете себе отчет, что будет со мной, если Выродок узнает? Залог – моя жизнь. Этого более чем достаточно, не так ли?..