Moonshiner

Moonshiner
Автор: Ева9
Фэндом: Дневники вампира
Персонажи: Клаус/Кетрин
Рейтинг: NC-17
Жанры: Гет, Ангст
Предупреждения: Насилие
Размер: Драббл
Статус: закончен
Описание:
Память – услужливая сука. Ее невозможно спрятать или унять голодом, омыть кровью или утопить в вине. Память не позволит тебе спрятаться или спрятать, и она всегда рядом. Смотрит изнутри естества прищуренным насмешливым взглядом, его взглядом.



- Разве я еще не говорил, что люблю тебя? Прости, наверное, просто не успел.

За словами тут же последовал удар, и вот уже ее голова неестественно вывернута, темная густая кровь тут же запачкала собою пол, въедаясь багряными некрасивыми пятнами в ворс дорогого ковра. Тяжелый мужской ботинок с силой придавил хрупкое женское тело, не давая шанса на призрачную свободу. Кетрин зашлась в предательском кашле, делая безуспешные попытки подняться, попытки показать этому ублюдку, что она не готова так просто сдаться. Мягко улыбнувшись, Клаус лишь притворно вздохнул и закатил глаза к потолку.

- Хочешь что-то сказать? – удивился он и, убрав ногу, присел на корточки рядом с тяжело дышавшей девушкой. - Давай, не стесняйся. Может, выпьешь чего-нибудь?

Насмешливый взгляд зелено-голубых глаз внимательно следил за этими несмелыми движениями, за каждым немым протестом, заранее обреченным на провал. Словно губительная топь, он подчинял себе волю, смешивая разум с дерьмом. Хочешь сопротивляться? Да неужели?

- Я люблю тебя, - тихо прошептала Кетрин, кривясь от боли. Эти физические мучения были лишь слабым отголоском того пожара, что однажды выжег ей всю душу.

Мужчина провел языком по обнаженной коже – сейчас она вся перед ним, смотрит так преданно-лживо, говорит так красиво. Прости, дорогая, но все это - лишь то, во что он, Клаус, так отчаянно хочет верить.

- Я знаю, дорогая. Я знаю, - его пальцы требовательно впились в волосы на ее затылке, - Стефану ты говорила тоже самое? Да, моя маленькая лживая тварь?

Клаус поднялся на ноги и со всей силы пнул лежащее перед ним тело. Взяв со стола бутылку красного вина, он сделал жадный глоток, блаженно прикрыв глаза - не это ли его личный Эдем? Словно о чем-то задумавшись, вампир окинул шатенку долгим проникновенным взглядом.

- Эй, сука, я получу ответ на свой вопрос?! - очередной удар пришелся куда-то под ребра, вызвав лишь громкий стон.

С легкостью подняв не сопротивляющуюся Кетрин, мужчина швырнул ее в сторону стены, тут же оказываясь рядом. Девушка подняла на Клауса полный превосходства взгляд и расхохоталась сквозь боль - давай, сорвись, потеряй весь свой хваленый контроль.

- Первородный вампир способен на ревность? – выплюнула она и подмигнула. - Лучше скажи, как там поживает Элайджа?

Глаза Клауса потемнели от гнева, губы же, напротив, изогнулись в жалком подобии доброй улыбки.

- О, дорогая, знаешь, он в сильной депрессии, - медленно развернувшись, мужчина метнул дорогую вазу в огромное зеркало - то послушно рассыпалось острыми осколками, - страдает, терзается, бедолага...

Вслед вазе полетела мебель - Клаус крушил все, с каким-то маниакальным удовольствием превращая окружающую реальность в поле боя - его жизнь, вот это настоящая схватка. Когда-то он уже проиграл, в односчастье разрушив все.

- Уже как лет пятьсот братишка мастурбирует на твой портрет.

Нехорошо улыбнувшись, первородный вампир схватил Кетрин и швырнул ее прямо на перевернутый стол. Мгновение, и девушка взвыла от сильной пронзающей боли – резная деревянная ножка вспорола внутренности, чудом не пронзив сердце. Клаус окинул фигуру корчившейся суки довольным взглядом и сплюнул на пол - больно? Нет, она и понятия не имеет, что такое настоящая боль. Дернувшись, Кетрин выдавила из себя подобие усмешки.

- Я скучала.

Подойдя ближе, Клаус быстро сорвал остатки окровавленного платья, на секунду залюбовавшись родным телом – она великолепна, его единственная, прекрасная лживая Кетрин.

Мутный взгляд первородного вампира свидетельствовал о полной потере контроля, но тело, все еще подчиняющееся остатками разума, медленно расстегивало брюки, наблюдало за голодной затравленной девушкой. Не торопясь, он наклонился над замершей Кетрин, заглядывая в ее глаза, такие же острые, ненавидящие, как и его - когда все успело зайти так далеко, когда они потеряли точку не возврата? Клаус вдохнул запах ее волос и слизнул соленые слезы, пальцы скользнули по гладкому женскому телу, изучая, запоминая - видят проклятые боги, он просто не хочет сойти с ума.

Словно в замедленной съемке, Кетрин наблюдала за этими смелыми собственническими движениями, чувствуя его пальцы в себе, требовательные, не оставляющие ни единого компромисса ее желанию - он ощущал ее смазку, ее тело, готовое на все.

Клаус двигался в ней, вызывая громкие стоны боли – ненависть перерождалась в острую животную необходимость. Его сука же отзывалась криками удовольствия, окончательно стиравшими границы дозволенного. Каждое сильное движение вбивало древко все дальше в тело Кетрин, заставляя ту прижиматься ближе к любовнику, умолять освободить от этой пытки. С силой сжав ей сосок, мужчина плотоядно улыбнулся и лизнул разбитые губы, заглядывая в глаза той, кто так безрассудно разорвала его жизнь в клочья.

- Прошу тебя, - задыхаясь выдохнула она.

- Просишь меня? – Клаус остановился и, тяжело дыша, заботливо убрал пряди волос с лица Кетрин, - ты просишь меня? И что же я получу взамен?

- Что ты хочешь? - шатенка облизнула пересохшие губы. - Что?!

- Дай-ка подумать... для начала, трахнуть тебя, - глухо прошипел Клаус и накинулся на нее с большей яростью, вырывая из плена вонзившегося импровизированного кола, пальцами касаясь теплой податливой крови, сводящей с ума. Глухо зарычав, он укусил ее за шею, лакая выступившую кровь, отголоском сознания слыша громкие стоны - давай, девочка. Громко кончив, он в последний раз вошел в нее, с полубезумной улыбкой наблюдая ее собственный оргазм.

- Так чего ты хочешь? - быстро спросила Кетрин, заворачиваясь в остатки платья. Первородный вампир удовлетворенно хмыкнул - она неисправима. В очередной раз он чуть не поверил.

- Ты вернешься в Мистик Фоллс, - спокойно проговорил Клаус, поднимая с пола чудом уцелевший фужер и наливая в него вино, - снова полезешь к братьям Сальваторе, найдешь своего двойника и поиграешь в одну интересную игру.

Кетрин нахмурилась, кусая окровавленные губы - сколько еще она сможет врать самой себе?

- Зачем тебе это нужно? И при чем здесь я?

- Ну, если ты будешь умницей, то я больше не буду тебя преследовать. Наверное, - насмешливо прошептал Клаус и заговорочески подмигнул, - так мы договорились?

Потерять его - не этого ли ждала она половину тысячелетия? Потерять того, кого никогда не имела - идеально.

- Заметано, - Кетрин усмехнулась и быстро вышла из комнаты, вытирая предательские слезы.

***

Часом ранее.

Венеция... вы когда-нибудь были в этом маленьком итальянском городке? Он будто родился из пены, поднялся из глубоководных пучин, смело обнажая свою вызывающе-невинную красоту. Здесь прекрасные закаты, особенно, если наблюдаешь их с Рива-дельи-Скьявони, когда мягкие лучи солнца спешно уходят за горизонт, покорно уступая место тьме. В такие моменты воздух на секунду застывает – лишь нотки терпкого вина и далекий крик чаек над бездонной молчаливой гладью способны вернуть его к жизни. И тогда наступает ночь – плотная, безликая, здесь она способна возродить старинные лики со стертых фресок, что украшают величественные соборы города.

Какой-то паренек быстро рассекал на скутере по мостовой, не забывая глядеть в оба – не смотря на кажущееся благополучие, здесь всегда опасно. Стоит только зазеваться, как окажешься без кошелька или, чего доброго, и вовсе с перерезанным горлом будешь подпирать вон те старинные стены палаццо. Неожиданно, на одном из балконов юноша заметил неясную тень - эти особняки принадлежат дорогим отелям или богатеям с тугими кошельками, но та девушка... только на секунду остановившись, он поднял пораженный взгляд на незнакомку – темные вьющиеся волосы красиво обрамляли прекрасный лик с мягкими, точеными чертами. Хрупкая женская фигурка, облаченная в светлый струящийся шелк платья – богиня, настоящая богиня этой благословенной земли.

Кетрин мило улыбнулась этому забавному мальчишке, так отчаянно позабывшему инстинкты самосохранения – очередной глупец, всего лишь человек, без памяти летящий в смертельное пламя. Беги, беги малыш - она не голодна.

Ткань красиво струилась по полу, нежно обволакивая гладкую обнаженную кожу – Пирс почти счастлива. Словно в насмешку, в мыслях тут же возник образ того, кого она так жаждет забыть – проклятие, способное вырвать ей сердце, обнажить ее истинное альтер эго. Быстрым движением руки, девушка нажала кнопку вызова персонала - в этом отеле готовы на все, лишь бы эта обеспеченная синьора была довольна.

- Mi porti per favore vino(1), - негромко произнесла Кетрин в динамик.

Память – услужливая сука. Ее невозможно спрятать или унять голодом, омыть кровью или утопить в вине. Память не позволит тебе спрятаться или спрятать, и она всегда рядом. Смотрит изнутри естества прищуренным насмешливым взглядом, его взглядом. У кого хватит сил первым разорвать этот замкнутый круг боли – игра не закончится, пока кто-то из них не сдохнет.

Багряные лучи заходящего солнца в последний раз лизнули богатую обстановку гостиничного номера – пилястры, репродукции известных мастеров и горькие слезы на щеках этой красивой молодой женщины, с такой тоской смотрящей вдаль. У нее есть целая вечность на то, чтобы решиться.

- Signora(2)? - Горничная неуверенно переступала с ноги на ногу - она не хотела потерять свою работу, а из-за этой своенравной постоялицы, лишиться прибыльного места было проще простого.

Но Кетрин Пирс лишь мило улыбнулась и кивнула на стол перед собой. С видимым облегчением на престарелом лице, женщина поставила бутылку дорого вина на указанное место и поспешила к выходу.

- Grazie(3), - окликнула ее девушка и налила алкоголь в высокий фужер. Просто напиться - не так уж и плохо. Неожиданно женщина остановилась.

- Что еще? – недовольно прикрикнула на нее Пирс, забывая переходить на итальянский и делая небольшой глоток восхитительного выдержанного вина.

- Синьоре просили передать, что он всегда будет рядом, и он ничего не забыл, - дрожащими руками, словно сопротивляясь приказу, женщина достала из кармана кухонный нож и вонзила себе в горло. Тут же кровь хлынула из раны, пачкая светло-голубую накрахмаленную форму.

Кетрин пораженно смотрела на разыгравшийся страшный спектакль в одном лице, пока, наконец, не прошептала пересохшими губами:

- Клаус...



1) Пожалуйста, принесите бутылку вина.
2) Синьора.
3) Спасибо.